Page 82 - Дни и ночи

упал с выступа третьего этажа вниз, на камни. Если даже он был только ранен, то все равно,
наверно, разбился насмерть.
Сабуров видел, как Масленников лег плашмя на выступ, сложил руки в трубку и что-то
крикнул вниз один раз и еще раз, потом повернулся к пулемету и опять начал стрелять. Хотя
немцы, заметив Масленникова, били в него с близкого расстояния, но попасть в амбразуру
окна им пока не удавалось.
Еще один снаряд пробил стену ниже Масленникова. Второй номер оторвался от
пулемета, покачнулся, чуть не упал вниз и, сбалансировав, остался сидеть на краю уступа.
Масленников оставил пулемет, подтянулся к раненому и положил его плашмя вдоль стены,
так, чтобы тот не упал. Несколько секунд он оставался так, нагнувшись над раненым, и опять
вернулся к пулемету. Теперь он стрелял один.
Тем временем от Потапова подтащили три миномета,- четвертый разбило по дороге.
Сабуров вылез вместе с минометчиками вперед и расположил их за обломками каменного
забора. Они сейчас же открыли огонь по немецкой батарее, которая била по Масленникову.
Едва минометы открыли огонь, как немцы засекли их расположение.
Одним из осколков ранило командира батареи. Сабуров стал командовать вместо него.
Немцы перенесли огонь на минометы, и Масленникову стало легче. Он все еще лежал и
стрелял. Потом, когда Сабуров взглянул туда, он увидел один пулемет,- Масленникова не
было. "Неужели убили?" - испугался он. Но через несколько минут Масленников снова
появился на стене: у него вышли диски, и он лазил за новыми.
Уже перед темнотой Сабурова еще раз засыпало землей. Он с трудом поднялся, в
глазах мелькали искры. Он сел и обхватил руками голову. Искры стали реже, и он, словно
сквозь туман, начал различать окружающее.
Подполз Петя и что-то спросил у него.
- Что? - переспросил Сабуров.
Петя опять неслышно что-то прошептал.
Сабуров повернулся к нему другим ухом.
- Не задело? - спросил Петя, и голос его был неожиданно громок.
- Не задело.- Опустив голову, Сабуров увидел, что шинель его вдоль всей груди
рассечена, а под ней рассечена гимнастерка. Осколок пролетел мимо, едва коснувшись его;
стоявший рядом миномет был исковеркан, труба была начисто оторвана.
Судя по огню немцев, они все-таки отрезали полк Ремизова и стреляли теперь правее и
ниже Сабурова, ближе к Волге. Он попробовал соединиться с Ваниным, но это оказалось
безнадежным делом - все провода были порваны.
Бой, кажется, начинал затихать.
- Где Масленников? - спросил Сабуров.
- Здесь.
Оказывается, Масленников стоял сзади; через всю щеку у него чернел кровоподтек.
- Контузило?
- Нет, сбросило. Пулемет разбило, а со мной ничего.
"Представлю,- подумал Сабуров.- Непременно представлю. На Героя. А там пусть
решают. Он и в самом деле герой". А вслух сказал только:
- Что с бойцами?
- Один насмерть расшибся, а второго все же вытащил.
- Хорошо,- сказал Сабуров.- Затихает, а?
- Затихает,- согласился Масленников.- Только они все-таки к Волге вышли.
- Да, похоже,- сказал Сабуров.
Они замолчали.
К ним подошла толстая курносая задыхающаяся сестра и спросила, нет ли еще
раненых.
- Только там, впереди,- сказал Сабуров.- Совсем стемнеет, тогда вытащите.
Он подумал, что, наверное, Аня вот так же сейчас разыскивает раненых там, в полку