Page 85 - Дни и ночи

Ванин и Сабуров долго молча сидели у приемника.
То, что Сабуров только что услышал, казалось ему необычайно важным. Он мысленно
представил себе, что этот голос звучит здесь не сейчас, когда все затихло, а час назад, когда
он был рядом с Масленниковым среди еще не прекратившегося адского грохота боя. И когда
он подумал об этом, спокойный голос, услышанный им в репродукторе, показался ему
удивительным. Тот, кто говорил, хорошо знал обо всем, что происходит здесь, и все-таки его
голос оставался совершенно спокойным.
- И в самом деле, ведь победим же мы их в конце концов! - неожиданно для себя вслух
сказал Сабуров.- Ведь будет же это? А, Ванин?
- Будет,- сказал Ванин.
- Когда я из медсанбата уезжал, мне один врач сказал, что на Эльтон и вообще по всей
ветке массу войск гонят, и пушек, и танков, и всего. Я тогда не поверил ему, а сейчас думаю:
может, и правда?
- Возможно, что и правда.
- А нам не дают ни одного человека,- сказал Сабуров.
- Проценко дал, пока тебя не было, тридцать человек.
- Но это из своих же тылов, тришкин кафтан. А кроме этого?
- А кроме этого - ничего.
Ванин покрутил регулятор. Откуда-то что-то кричали на иностранных языках, потом
заиграла какая-то незнакомая музыка. Сабурова вдруг охватила грусть,
- Играют,- сказал он.- Странно, что есть еще что-то на свете. Города какие-то, страны,
музыка.
- Что же странного? - сказал Ванин.
- Нет, все-таки странно. Хотя, конечно, ничего странного нет. А все-таки странно...
В блиндаж влез Масленников, грязный, мокрый, замерзший. Он почернел и похудел за
этот день. Щеки у него ввалились, но глаза блестели, и было в них что-то неистребимо
юношеское, чего все еще никак не могла погасить война. Не сняв пилотки, он попросил
закурить, два раза затянулся, сел, откинулся к стене и мгновенно заснул.
- Устал.- Сабуров снял с него пилотку, приподнял его ноги с пола и положил на койку.
Масленников не просыпался. Сабуров погладил его рукой по волосам.
- Спит. Думаю его к Герою представить. Как ты считаешь, Ванин?
- Не знаю,- пожал плечами Ванин.- Хлопец он хороший, но на Героя...
- На Героя, на Героя,- сказал Сабуров.- Непременно на Героя. Что, герой только тот,
кто самолеты сбивает? Ничего подобного. Он как раз и есть герой. Обязательно представлю,
и ты подпишешь. Подпишешь?
- Раз ты уверен, подпишу.
- Подпишем,- сказал Сабуров,- и чем скорее, тем лучше. При жизни все это надо. После
смерти тоже хорошо, но так главным образом для окружающих. А самому тогда уже все
равно.
Затрещал телефон.
- Да, товарищ майор,- сказал Сабуров.- Что делаю? Спать собираюсь. Слушаюсь, иду...
Попов говорит, что Проценко меня к себе вызывает. К чему бы это?
Он вздохнул, надел ватник, тряхнул руку Ванину и вышел.
XVIII
Над передним краем немцев совсем близко полукольцом висели сигнальные белые
ракеты. Сабуров шел рядом с автоматчиком, спотыкаясь и чувствуя, что засыпает на ходу.
- Погоди,- сказал он на середине пути.- Дай сяду.
Он присел на обломки и с горечью подумал, что начинает уставать не той усталостью,
которая приходит каждый день к вечеру, а длинной, непроходящей, которой больны уже
многие люди, провоевавшие полтора года. Они посидели несколько минут и пошли дальше.
Проценко они нашли не сразу. Их не предупредили, а он, оказывается, за эти четыре
дня, что у него не был Сабуров, переместился. Теперь его командный пункт был, как и у