Page 45 - Голова профессора Доуэля

— Идёмте со мной. Мы едем в Париж.
— Сейчас?
— Немедленно.
— Но мне же необходимо хоть переодеться и захватить кое-какие вещи.
— Хорошо. Даю вам на сборы сорок минут, и ни минуты больше. Мы заедем за вами в
автомобиле. Идите же скорее укладываться.
«Она действительно прихрамывает», — подумал Ларе, глядя вслед удаляющейся
Брике.
По пути в Париж нога у Брике разболелась не на шутку. Брике лежала в своём купе и
тихо стонала. Ларе успокаивал её как умел. Это путешествие ещё больше сблизило их.
Правда, он ухаживал с такой заботливостью, как ему казалось, не за Брике, а за Анжеликой
Гай. Но Брике относила заботы Ларе целиком к себе. Это внимание очень трогало её.
— Вы такой добрый, — сказала она сентиментально. — Там, на яхте, вы напугали
меня. Но теперь я не боюсь вас. — И она улыбалась так очаровательно, что Ларе не мог не
улыбнуться в ответ. Эта ответная улыбка уже всецело принадлежала голове: ведь улыбалась
голова Брике. Она делала успехи, сама не замечая того.
А недалеко от Парижа случилось маленькое событие, ещё больше обрадовавшее Брике
и удивившее самого виновника этого события. Во время особенно сильного приступа боли
Брике протянула руку и сказала:
— Если бы вы знали, как я страдаю…
Ларе невольно взял протянутую руку и поцеловал её. Брике покраснела, а Ларе
смутился.
«Чёрт возьми, — думал он, — я, кажется, поцеловал её. Но ведь это была только рука
— рука Анжелики. Однако ведь боль чувствует голова, значит, поцеловав руку, я пожалел
голову. Но голова чувствует боль потому, что болит нога Анжелики, но боль Анжелики
чувствует голова Брике…» Он совсем запутался и смутился ещё больше.
— Чем вы объяснили ваш внезапный отъезд вашей подруге? — спросил Ларе, чтобы
скорее покончить с неловкостью.
— Ничем. Она привыкла к моим неожиданным поступкам. Впрочем, она с мужем тоже
скоро приедет в Париж… Я хочу её видеть… Вы, пожалуйста, пригласите её ко мне. — И
Брике дала адрес Рыжей Марты.
Ларе и Артур Доуэль решили поместить Брике в небольшом пустующем доме,
принадлежащем отцу Ларе, в конце авеню до Мэн.
— Рядом с кладбищем! — суеверно воскликнула Брике, когда автомобиль провозил её
мимо кладбища Монпарнас.
— Значит, долго жить будете, — успокоил её Ларе.
— Разве есть такая примета? — спросила суеверная Брике.
— Вернейшая.
И Брике успокоилась.
Больную уложили в довольно уютной комнате на огромной старинной кровати под
балдахином.
Брике вздохнула, откидываясь на горку подушек.
— Вам необходимо пригласить врача и сиделку, — сказал Ларе. Но Брике решительно
возражала. Она боялась, что новые люди донесут на неё.
С большим трудом Ларе уговорил её показать ногу своему другу, молодому врачу, и
пригласить в сиделки дочь консьержа.
— Этот консьерж служит у нас двадцать лет. На него и на его дочь вполне можно
положиться.
Приглашённый врач осмотрел распухшую и сильно покрасневшую ногу, предписал
делать компрессы, успокоил Брике и вышел с Ларе в другую комнату.
— Ну, как? — спросил не без волнения Ларе.
— Пока серьёзного ничего нет, но следить надо. Я буду навещать её через день.