Page 47 - Голова профессора Доуэля

познакомиться с ним. Дело в том, что он работает в той области, которой я очень
интересуюсь. Мне известно, что ряд опытов, и самых интересных, он производит на дому.
Но он очень замкнутый человек и никого не желает пускать в своё святая святых.
Старушка Лоран решила, что это похоже на правду: поступив на работу к профессору
Керну, дочь говорила, что он живёт очень замкнуто и никого не принимает. «Чем же он
занимается?» — спросила она у дочери и получила неопределённый ответ: «Всякими
научными опытами».
— И вот, — продолжал Доуэль, — я решил познакомиться сначала с мадемуазель
Лоран и посоветоваться с нею, как мне вернее достигнуть цели. Она могла бы подготовить
почву, предварительно поговорить с профессором Керном, познакомить меня с ним и ввести
в дом.
Вид молодого человека располагал к доверию, но всё, что было связано с именем
Керна, возбуждало в душе мадам Лоран такое беспокойство и тревогу, что она не знала, как
вести дальше разговор. Она тяжело вздохнула и, сдерживая себя, чтобы не заплакать,
сказала:
— Моей дочери нет дома. Она в больнице.
— В больнице? В какой больнице?
Мадам Лоран не стерпела. Она слишком долго оставалась одна со своим горем и
теперь, забыв о всякой осторожности, рассказала своему гостю всё: как её дочь неожиданно
прислала письмо о том, что работа заставляет её остаться некоторое время в доме Керна для
ухода за тяжелобольными; как она, мать, делала бесплодные попытки повидаться с дочерью
в доме Керна; как волновалась; как, наконец Керн сообщил ей, что её дочь заболела нервным
расстройством и отвезена в больницу для душевнобольных.
— Я ненавижу этого Керна, — говорила старушка, вытирая платком слёзы. — Это он
довёл мою дочь до сумасшествия. Я не знаю, что она видела в доме Керна и чем
занималась, — об этом она даже мне не говорила, — но я знаю одно, что как только Мари
поступила на эту работу, так и начала нервничать. Я не узнавала её. Она приходила бледная,
взволнованная, она лишилась аппетита и сна. По ночам её душили кошмары. Она вскакивала
и говорила сквозь сон, что голова какого-то профессора Доуэля и Керн преследуют её…
Керн присылает мне по почте заработанную плату дочери, довольно значительную сумму,
присылает до сих пор. Но я не прикасаюсь к деньгам. Здоровья не приобретёшь ни за какие
деньги… Я потеряла дочь… — И старушка залилась слезами.
«Нет, в этом доме не может быть сообщников Керна», — подумал Артур Доуэль. Он
решил больше не скрывать истинной цели своего прихода.
— Сударыня, — сказал он, — я теперь откровенно признаюсь, что имею не меньше
оснований ненавидеть Керна. Мне нужна была ваша дочь, чтобы свести с Керном кое-какие
счёты и… обнаружить его преступления.
Мадам Лоран вскрикнула.
— О, не беспокойтесь, ваша дочь не замешана в этих преступлениях.
— Моя дочь скорее умрёт, чем совершит преступление, — гордо ответила Лоран.
— Я хотел воспользоваться услугами мадемуазель Лоран, но теперь вижу, что ей самой
необходимо оказать услугу. Я имею основания предполагать, что ваша дочь не сошла с ума,
а заключена в сумасшедший дом профессором Керном.
— Но почему? За что?
— Именно потому, что ваша дочь скорее умрёт, чем совершит преступление, как
изволили вы сказать. Очевидно, она была опасна для Керна.
— Но о каких преступлениях вы говорите?
Артур Доуэль ещё недостаточно знал Лоран и опасался её старушечьей болтливости, а
потому решил не раскрывать всего.
— Керн делал незаконные операции. Будьте добры сказать, в какую больницу
отправлена Керном ваша дочь?
Взволнованная Лоран едва собралась с силами, чтобы продолжать связно говорить.