Page 99 - История одного города

I. МЫСЛИ О ГРАДОНАЧАЛЬНИЧЕСКОМ ЕДИНОМЫСЛИИ, А ТАКЖЕ О
ГРАДОНАЧАЛЬНИЧЕСКОМ ЕДИНОВЛАСТИИ И О ПРОЧЕМ
Сочинил глуповский градоначальник Василиск Бородавкин 24

Необходимо, дабы между градоначальниками царствовало единомыслие. Чтобы они,
так сказать, по всему лицу земли едиными устами. О вреде градоначальнического
многомыслия распространюсь кратко. Какие суть градоначальниковы права и
обязанности? — Права сии суть: чтобы злодеи трепетали, а прочие чтобы повиновались.
Обязанности суть: чтобы употреблять меры кротости, но не упускать из вида мер строгости.
Сверх того, поощрять науки. В сих кратких чертах заключается недолгая, но и не легкая
градоначальническая наука. Размыслим кратко, что из сего произойти может?
"Чтобы злодеи трепетали" — прекрасно! Но кто же сии злодеи? Очевидно, что при
многомыслии по сему предмету может произойти великая в действиях неурядица. Злодеем
может быть вор, но это злодей, так сказать, третьестепенный; злодеем называется убийца, но
и это злодей лишь второй степени, наконец, злодеем может быть вольнодумец — это уже
злодей настоящий, и притом закоренелый и нераскаянный. Из сих трех сортов злодеев,
конечно, каждый должен трепетать, но в равной ли мере? Нет, не в равной. Вору следует
трепетать менее, нежели убийце; убийце же менее, нежели безбожному вольнодумцу. Сей
последний должен всегда видеть перед собой пронзительный градоначальнический взор и
оттого трепетать беспрерывно. Теперь, ежели мы допустим относительно сей материи в
градоначальниках многомыслие, то, очевидно, многое выйдет наоборот, а именно:
безбожники будут трепетать умеренно, воры же и убийцы всеминутно и прежестоко. И
таким образом упразднится здравая административная экономия и нарушится
величественная административная стройность!
Но последуем далее. Выше сказано: "прочие чтобы повиновались" — но кто же сии
«прочие»? Очевидно, здесь разумеются обыватели вообще; однако же и в сем общем
наименовании необходимо различать: во-первых, благородное дворянство, во-вторых,
почтенное купечество и, в-третьих, земледельцев и прочий подлый народ. Хотя бесспорно,
что каждый из сих трех сортов обывателей обязан повиноваться, но нельзя отрицать и того,
что каждый из них может употребить при этом свой особенный, ему свойственный манер.
Например, дворянин повинуется благородно и вскользь предъявляет резоны; купец
повинуется с готовностью и просит принять хлеб-соль; наконец, подлый народ повинуется
просто и, чувствуя себя виноватым, раскаивается и просит прощения. Что будет, ежели
градоначальник в сии оттенки не вникнет, а особливо ежели он подлому народу предоставит
предъявлять резоны? Страшусь сказать, но опасаюсь, что в сем случае градоначальническое
многомыслие может иметь последствия не только вредные, но и с трудом исправимые!
Рассказывают следующее. Один озабоченный градоначальник, вошед в кофейную,
спросил себе рюмку водки и, получив желаемое вместе с медною монетою, в сдачу, монету
проглотил, а водку вылил себе в карман. Вполне сему верю, ибо при градоначальнической
озабоченности подобные пагубные смешения весьма возможны. Но при этом не могу не
сказать: вот как градоначальники должны быть осторожны в рассмотрении своих
собственных действий!

24 Сочинение это составляет детскую тетрадку в четвертую долю листа; читать рукопись очень трудно,
потому что правописание ее чисто варварское. Например, слово «чтоб» везде пишется «штоб» и даже «штоп»,
слово «когда» пишется «кахда» и проч. Но это-то и делает рукопись драгоценною, ибо доказывает, что она
вышла не­сомненно и непосредственно из-под пера глубокомысленного администратора и даже не была на
просмотре у его секретаря. Это доказывает также, что в прежние времена от градоначальников требовали не
столько блестящего правописания, сколько глубокомыслия и природной склонности к философическим
упражнениям. — Изд.