Page 93 - Не стреляйте в белых лебедей

Яков Прокопыч стал говорить еще ученее, чем прежде. Черепок попал под Указ, а Филя
по-прежнему немного шабашит и много пьет. Каждую весну на второй день пасхи он идет на
кладбище и заново красит жестяной Егоров обелиск.
— Погоди, Егор, Черепок вернется, мы тебе памятник отгрохаем. Полмесяца шабашить
будем, глотки собственные перевяжем, а отгрохаем.
Федор Ипатович Бурьянов уехал со всем семейством. И не пишут. Дом у них отобрали;
там теперь общежитие. Петуха уже нет, а Пальму Федор Ипатович все-таки пристрелил.
К Черному озеру Колька ходить не любит. Там другой лесник, а Егоровы зайцы да
белки постепенно заменяются обыкновенными осиновыми столбами. Так-то проще. И
понятнее.
На обратном пути я непременно задерживаюсь у Чуваловых. Юрий Петрович получил
квартиру, но места все равно мало, потому что в большой комнате расчесывает волосы белая
дева, вытесанная когда-то Егором одним топором из старой липы. И Нонна Юрьевна
осторожно обносит вокруг нее свой большой живот.
А Черное озеро так и осталось Черным. Должно быть, теперь уж до Кольки…