Page 53 - Приключения Кроша

треста сердитые, там им давали нагоняй. За что — непонятно. Наша автобаза работала очень
хорошо, перевыполняла план, вот уже год, как держала переходящее Красное знамя, но в
тресте, наверно, хотели, чтобы мы работали еще лучше, и каждый раз давали нашему
директору нагоняй.
Мы уселись на скамейке и стали ждать. Наши ребята ушли домой, но рабочий день еще
продолжался. К нам подошел кладовщик, взял у Вадима ключи. И не сделал Вадиму
замечания за то, что тот самовольно запер склад. Теперь я понял, почему приходится так
подолгу ждать кладовщика: он нисколько не волнуется, что в цеху простаивают рабочие. Я
сказал об этом Вадиму. Опять, как настоящий складской работник, он ответил:
— Вас много, а мы одни.
Я ему заметил на это, что он дурак.
Ожидать директора было довольно томительно, но мое настроение улучшилось.
Теперь-то я развинчу эту историю. Узнает Лагутин, как клеветать на людей.
В три часа мимо нас прошла большая группа молодых рабочих. Они учились в вечерней
школе, кто в девятом, кто в десятом, а некоторые даже в восьмом классе, и их сегодня
отпустили с работы на два часа раньше.
Я сказал:
— Это очень хорошо, что они учатся, — повышается общая культура.
На это Вадим возразил, что они учатся не для общей культуры, а для поступления в вуз.
Мы заспорили, что следует понимать под общей культурой. Но тут прозвенел звонок.
Вышла секретарша и сказала, что директора сегодня не будет, он задерживается в тресте. И мы
с Вадимом решили отложить это дело до утра. Что касается амортизаторов, они спокойно
лежали два дня, полежат еще ночь.

18

В этот вечер я пошел в клуб на танцы. Клуб принадлежит машиностроительному заводу.
Но ходят туда все: других клубов в нашем районе нет.
Есть на нашей улице кинотеатр «Искра». Новое двухзальное кино с фойе, оркестром,
певицей и буфетом. Но в кино посмотришь картину и уйдешь. А в клубе бывают вечера,
спектакли, концерты, приезжают артисты, а по средам и воскресеньям устраивают танцы под
джаз или под радиолу. Мы стараемся проходить в клуб без билета. Это удается только троим:
Игорю, Вадиму и Шмакову Петру. Мне не удается.
Девиз у Игоря такой: «Человек искусства пользуется искусством бесплатно». Игорь
считает себя человеком искусства. Он два раза снимался в кино, в массовках. И все главные
деятели клуба — его приятели.
Вадим тоже трется в клубе, выполняет всякие поручения, считается там заметной
личностью. И как заметная личность проходит бесплатно.
Шмаков Петр, наоборот, проходит как незаметная личность. Стоит у контроля, молчит, а
потом незаметно проходит. Глядя на его серьезный, сосредоточенный вид, никак нельзя
подумать, что он идет без билета.
В тот вечер, когда мы с Вадимом ушли с автобазы, не дождавшись директора, в клубе
были танцы под джаз.
Я люблю танцы. Не так, как некоторые, видящие в этом смысл жизни. А приблизительно
так, как любил Пушкин. «Люблю я бешеную младость, и тесноту, и блеск, и радость…» Мне
нравится джаз. Книги, кино и джаз — вот, пожалуй, что я люблю больше всего. Если бы у меня
были технические наклонности, я, наверно, любил бы что-нибудь более серьезное.
Танцую я все танцы. И бальные и современные. Но современные люблю больше. Их
танцуешь как хочешь. И человеческая личность раскрывается в них шире и глубже. Конечно,
отдельные стиляги выламываются. Но выламываться можно и в польке-бабочке.
Народу в клубе было полно. Наши ребята — почти все. Много и с автобазы. В дверях
стояли дружинники с красными повязками на рукаве.