Page 63 - Приключения Кроша

Все же во мне теплилась надежда, что Шмаков отказывается из чистого благородства. Не
хочет оставить меня без этих проклятых ластов.
Я пригрозил:
— Не возьмешь, снесу обратно!
— И правильно сделаешь! — одобрительно заметил Шмаков. — Кому нужна эта маска?
Простая резинка со стеклышком! А в ластах вообще неудобно плавать.
Дрожащим голосом я проговорил:
— Последний раз спрашиваю: возьмешь или нет?
Шмаков пожал плечами:
— Вот пристал! Не нужно мне такое барахло.
Я пошел обратно в магазин.
В спортивном отделе очереди не было. Но какие-то личности толкались.
Я положил на прилавок маску и ласты и сказал продавцу, что хочу их вернуть.
— Товар обратно не принимается, — ответил продавец.
Я сам знал, что товар обратно не принимается. Я положил маску и ласты на прилавок для
того, чтобы их у меня купили. Те, кому они не достались.
Но почему-то никто не торопился их покупать. Как же так? Ведь только что за ними
стояла громадная толпа, некоторые чуть не плакали.
Подошел какой-то гражданин, потрогал маску. Я с надеждой смотрел на него. Он
потрогал и отошел.
— Мальчик, не стой у прилавка, мешаешь! — сказал продавец.
Я свернул пакет. Сердце мое разрывалось от огорчения. Я истратил почти все деньги, и
на что? Из всего, что я купил, мне была нужна только общая тетрадь в коленкоровом
переплете.
Теперь уж все равно! Я пошел в писчебумажный отдел и на оставшиеся деньги купил
папе китайскую самопишущую ручку.

21

Кто-то, не помню кто, правильно сказал: жизнь — это река, река времени. Течет себе и
течет. На смену одной волне приходит другая, потом третья. Появится на воде щепка,
покружится, проплывет перед тобой и исчезнет.
Как-то постепенно все забыли про части, найденные на складе у Вадима, и про аварию в
Липках, даже об амортизаторах больше не говорили. Я перестал жалеть о том, как глупо
истратил свою первую получку. Единственная покупка, которая мне пригодилась, — это
тетрадь в коленкоровом переплете, в ней я пишу сейчас эти воспоминания.
Даже то, что Майка пошла танцевать с Лагутиным, не казалось мне таким уж
значительным проступком. Протанцевала один раз с Лагутиным, что в этом такого? По
отношению ко мне это не совсем по-товарищески. Но ведь она девчонка, даже при всем своем
уме и твердом характере, и могла испугаться скандала.
Конечно, если бы я тогда был рядом с Майкой, я бы дал отпор Лагутину. Но меня рядом
не было, и она была беззащитна.
Если бы сейчас Майка подошла ко мне то мы бы помирились. Подошла бы и сказала:
«Получилось нехорошо, не надо было танцевать с Лагутиным, но я танцевала только во
избежание скандала». Все между нами стало бы ясно и опять пошло бы по-прежнему.
Я перестал избегать Майку, наоборот, старался попадаться ей на глаза. Чтобы дать ей
возможность подойти ко мне и сказать это. Но Майка не подходила ко мне и ничего не
говорила. Только улыбалась мне издалека, как будто между нами ничего не произошло.
Я тоже не хотел первый подходить: не я танцевал с Лагутиным, а она!
Нельзя находиться в ссоре вечно. Когда-нибудь надо и помириться. Если люди не будут
мириться, то все в конце концов перессорятся. Но в каждой ссоре есть правый и виноватый. И
виноватый должен сделать первый шаг к примирению.