Page 65 - Приключения Кроша

организовал? Начальник эксплуатации плохо организовал. А кто выговор получил? Директор
выговор получил. Почему? Потому что директор отвечает и за водителя и за начальника
эксплуатации. Кто был ответственный за буксировку? Зуев был ответственный. С кого надо
спрашивать? С Зуева надо спрашивать. Понял? Я тебе это не обязан объяснять, ты не местком.
Но объясню. Потому что ты еще зеленый. А теперь иди, меня люди ждут.

…Директору легко рассуждать. Если ему в тресте поставят на вид, он на автобазе тоже
кое-кому влепит выговор. А кому может влепить выговор Зуев? Никому. Зуев простой
исполнитель и должен отвечать только за то, что сам сделал. Вот что я должен был ответить
директору. Но правильный ответ приходит ко мне приблизительно через час после разговора.
Из моего заявления ничего не вышло. Но совесть моя чиста. Я сделал все, что мог. Мне
хотелось сказать Зуеву, что я подал заявление. Чтобы он знал. Но это невозможно. Получится,
что я хвастаюсь.
Ладно. Пусть думает что хочет. И все пусть думают что хотят. Я буду работать. Ни на
кого не обращая внимания. Все равно практика скоро кончится. Через двенадцать дней. И с
меня вообще нечего спрашивать. У меня нет технических наклонностей. Это все знают.
Я вернулся в гараж и принялся за работу. Лагутин косо посмотрел на меня. Наверно,
видел, что я ходил к директору. Ну и плевать, пусть косится!
Я принялся за передний мост для нашей машины. Это было последнее, что мы должны
были сделать со Шмаковым, и мне хотелось закончить передний мост сегодня. Мы со
Шмаковым объявим, что у нас все готово к сборке. И это подстегнет остальных ребят. Иначе к
окончанию практики мы не закончим восстановления нашей машины.
Но Шмаков сказал:
— Тут надо смазать.
И показал на стоявшую рядом машину.
— Нет, — ответил я, — давай лучше кончим сегодня передний мост для нашей.
— Бригадир запретил делать нашу машину, — сказал Шмаков.
— Как это — запретил?
— Запретил, и все.
Я подошел к бригадиру Дмитрию Александровичу и спросил, правда ли, что он запретил
восстанавливать нашу машину. Дмитрий Александрович ответил, что восстанавливать нашу
машину никто не запрещал. Но мы не должны это делать в рабочее время.
Оказывается, за нашу машину не начисляют зарплату.
— Вы со Шмаковым два дня проездили в Липки, — сказал Дмитрий Александрович, —
наряда вам на поездку не выписали, а зарплату вы получили. За счет бригады. Разве это
правильно?
Конечно, неправильно! Происходит неувязка. Но об этом пусть думает штаб во главе с
Игорем, их для этого выбирали. Что касается меня, то мне надоело вмешиваться во все дела.

22

Все же мне было интересно знать, как намерен действовать штаб в создавшейся
обстановке. Я решил спросить об этом Игоря. Не в порядке вмешательства в дела, а в порядке
любопытства.
Игорь сидел в техническом отделе, развалясь на стуле так, что ноги его торчали из-под
стола.
— Знаю, — ответил он мне равнодушно, — по всем цехам такая волынка.
— Будем оставаться после работы, — предложил я.
— Спасибо! — ответил Игорь. — У каждого свои дела. У меня, например, съемки на
студии. И вообще ничего не выйдет. Не проявляет сознательности рабочий класс.
— При чем тут рабочий класс?! — возразил я. — Ты не сумел организовать!