Page 86 - Приключения Кроша

еще заставляет страдать других.
Пожалуй, я говорил Зине вовсе не то, что следовало. Надо было сказать: «Если вы
любите Лагутина, то помогите ему перевоспитаться». Вот что надо было сказать. А я развел
антимонию насчет любви.
Что поделаешь! Правильные мысли и нужные слова приходят ко мне приблизительно
через час после разговора.

30

Сегодня кончается наша практика. Я рано пришел на работу. Машины еще только
выезжали на линию.
Они выезжали одна за другой, тяжелые грузовики и самосвалы мчались по шоссе и
растекались по улицам Москвы. В кабинах мелькали суровые лица шоферов.
Во дворе царило обычное в этот ранний час оживление. Раздавался по радио звонкий
голос диспетчера, шумел по телефону начальник эксплуатации, мелькало озабоченное лицо
главного инженера. Директор стоял на своем обычном месте, внушительный, молчаливый, и
провожал глазами уходящие машины.
Я подумал: как странно! Завтра мы будем свободны как птицы. Можем спать сколько
влезет. Можем делать что угодно. Через неделю я уеду с мамой в Корюков, буду купаться в
реке и удивлять всех своими ластами.
И все же мне было грустно…
Мне было грустно при мысли, что я не буду больше приходить сюда ранним утром, не
буду переодеваться у своего шкафчика, как все рабочие, не буду слушать их шуток и
разговоров, не буду равнодушно говорить бригадиру Дмитрию Александровичу: «Кончил,
проверяйте!»… И Дмитрий Александрович уже больше мне не скажет: «Ну что ж,
университант-эмансипе, подходяще…»
Я не услышу больше шипения паяльной лампы, стрекотания сварки, визга пилы и
шуршания рубанка и, наверно, скоро отвыкну от привычного запаха бензина, карбида и
ацетона. И мне уже не придется спорить с кладовщиком о том, что он не вовремя запирает
склад. Я не буду каждые две недели получать деньги, заработанные моим собственным
трудом.
Конечно, мы не более как практиканты. Но мы чувствовали себя здесь рабочими. Мы
делали работу, которую делали все.
Вот о чем я с грустью думал, когда сидел на скамейке возле гаража, грелся на солнце и
дожидался начала смены. Потом прозвенел звонок, и мы разошлись по цехам.
По правде сказать, никто из нас сегодня не работал. Пришел Игорь и сказал, что на доске
висит приказ про нас. Мы побежали его читать.
Всем практикантам объявлялась благодарность за хорошую работу. Главному инженеру
объявлялась благодарность за хорошее общее руководство. Начальникам цехов — за хорошее
конкретное руководство. Бригадирам — просто за руководство. Всем рабочим — за чуткое к
нам отношение.
— Ловко написано! — сказал Игорь и состроил ту самую физиономию, которой он давал
понять, что ему известна тайная суть.
Но я был с ним не согласен. Теперь, когда практика кончилась, я забыл про плохое, и в
памяти осталось только хорошее. Ведь вначале мы ровно ничего не умели делать, и трения
были неизбежны.
И еще объявлялась благодарность Зуеву. За хорошую помощь при восстановлении
нашей машины. И с него снимался выговор за аварию в Липках.
Потом прошел слух, что нам сейчас будут выдавать зарплату. Мы бросились в
бухгалтерию. Выдали нам по шестнадцать рублей двадцать копеек, как и в первую получку.
Мы так и не поняли, чем расчет отличается от аванса.
После получки главный инженер велел нам разойтись по цехам и сдать все, что за нами