Page 22 - Ревизор

Бобчинский (Добчинскому) . Справедливо, все справедливо, Петр Иванович!
Замечания такие… видно, что наукам учился.
Хлестаков . Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких-нибудь развлечений, обществ,
где бы можно было, например, поиграть в карты?
Городничий (в сторону) . Эге, знаем, голубчик, в чей огород камешки бросают!
(Вслух.) Боже сохрани! здесь и слуху нет о таких обществах. Я карт и в руки никогда не
брал; даже не знаю, как играть в эти карты. Смотреть никогда не мог на них равнодушно; и
если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля или что-нибудь другое, то такое
омерзение нападет, что просто плюнешь. Раз как-то случилось, забавляя детей, выстроил
будку из карт, да после того всю ночь снились, проклятые. Бог с ними! Как можно, чтобы
такое драгоценное время убивать на них?
Лука Лукич (в сторону) . А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.
Городничий . Лучше ж я употреблю это время на пользу государственную.
Хлестаков . Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой
кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну,
тогда конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.

Явление VI

Те же , Анна Андреевна и Марья Антоновна .

Городничий . Осмелюсь представить семейство мое: жена и дочь.
Хлестаков (раскланиваясь) . Как я счастлив, сударыня, что имею в своем роде
удовольствие вас видеть.
Анна Андреевна . Нам еще более приятно видеть такую особу.
Хлестаков (рисуясь) . Помилуйте, сударыня, совершенно напротив: мне еще
приятнее.
Анна Андреевна . Как можно-с! Вы это так изволите говорить, для комплимента.
Прошу покорно садиться.
Хлестаков . Возле вас стоять уже есть счастие; впрочем, если вы так уже непременно
хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.
Анна Андреевна . Помилуйте, я никак не смею принять на свой счет… Я думаю, после
столицы вояжировка вам показалась очень неприятною.
Хлестаков . Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous, в свете, и вдруг
очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь, не такой
случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней) так
вознаградил за все…
Анна Андреевна . В самом деле, как вам должно быть неприятно.
Хлестаков . Впрочем, сударыня, в эту минуту мне очень приятно.
Анна Андреевна . Как можно-с! Вы делаете много чести. Я этого не заслуживаю.
Хлестаков . Отчего же не заслуживаете?
Анна Андреевна . Я живу в деревне…
Хлестаков . Да деревня, впрочем, тоже имеет свои пригорки, ручейки… Ну, конечно,
кто же сравнит с Петербургом! Эх, Петербург! что за жизнь, право! Вы, может быть,
думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге.
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в
департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для
письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать. Хотели было даже меня
коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем. И сторож летит еще на лестнице за мною
со щеткою: «Позвольте, Иван Александрович, я вам, говорит, сапоги почищу».
(Городничему.) Что вы, господа, стоите? Пожалуйста, садитесь!