Page 21 - Ревизор

поесть.
Мишка . Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете
кушать, а вот как барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
Осип . Ну, а простова-то что у вас есть?
Мишка . Щи, каша и пироги.
Осип . Давай их, щи, кашу и пироги! Ничего, все будем есть. Ну, понесем чемодан!
Что, там другой выход есть?
Мишка . Есть.

Оба несут чемодан в боковую комнату.

Явление V

Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков : за ним городничий
, далее попечитель богоугодных заведений , смотритель училищ , Добчинский и
Бобчинский с пластырем на носу. Городничий указывает квартальным на полу бумажку
— они бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.

Хлестаков . Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим
все в городе. В других городах мне ничего не показывали.
Городничий . В других городах, осмелюсь вам доложить, градоправители и чиновники
больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления,
кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
Хлестаков . Завтрак был очень хорош; я совсем объелся. Что, у вас каждый день
бывает такой?
Городничий . Нарочно для приятного гостя.
Хлестаков . Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Как называлась эта рыба?
Артемий Филиппович (подбегая) . Лабардан-с.
Хлестаков . Очень вкусная. Где это мы завтракали? в больнице, что ли?
Артемий Филиппович . Так точно-с, в богоугодном заведении.
Хлестаков . Помню, помню, там стояли кровати. А больные выздоровели? там их,
кажется, немного.
Артемий Филиппович . Человек десять осталось, не больше; а прочие все
выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, —
может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не
успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и
порядком.
Городничий . Уж на что, осмелюсь доложить вам, головоломна обязанность
градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки,
поправки… словом, наиумнейший человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу,
все идет благополучно. Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли,
что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить,
чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет —
конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем
порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало… то чего ж мне
больше? Ей-ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью
все прах и суета.
Артемий Филиппович (в сторону) . Эка, бездельник, как расписывает! Дал же бог
такой дар!
Хлестаков . Это правда. Я, признаюсь, сам люблю иногда заумствоваться: иной раз
прозой, а в другой раз и стишки выкинутся.