Page 24 - Ревизор

Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев.

Мне даже на пакетах пишут: «ваше превосходительство». Один раз я даже управлял
департаментом. И странно: директор уехал, — куда уехал, неизвестно. Ну, натурально,
пошли толки: как, что, кому занять место? Многие из генералов находились охотники и
брались, но подойдут, бывало, — нет, мудрено. Кажется, и легко на вид, а рассмотришь —
просто черт возьми! После видят, нечего делать, — ко мне. И в ту же минуту по улицам
курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Каково положение? — я спрашиваю. «Иван Александрович ступайте департаментом
управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате: хотел отказаться, но думаю:
дойдет до государя, ну да и послужной список тоже… «Извольте, господа, я принимаю
должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни,
ни!.. Уж у меня ухо востро! уж я…» И точно: бывало, как прохожу через департамент, —
просто землетрясенье, все дрожит и трясется как лист.

Городничий и прочие трясутся от страха. Хлестаков горячится еще сильнее.

О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет
боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам
себя знаю, сам.» Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут
сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением
поддерживается чиновниками.)
Городничий (подходя и трясясь всем телом, силится выговорить) . А ва-ва-ва…
ва…
Хлестаков (быстрым, отрывистым голосом) . Что такое?
Городничий . А ва-ва-ва… ва…
Хлестаков (таким же голосом) . Не разберу ничего, все вздор.
Городничий . Ва-ва-ва… шество, превосходительство, не прикажете ли отдохнуть?..
вот и комната, и все что нужно.
Хлестаков . Вздор — отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа,
хорош… Я доволен, я доволен. (С декламацией.) Лабардан! лабардан! (Входит в боковую
комнату, за ним городничий.)

Явление VII

Те же , кроме Хлестакова и городничего .

Бобчинский (Добчинскому) . Вот это, Петр Иванович, человек-то! Вот оно, что значит
человек! В жисть не был в присутствии столь важной персоны, чуть не умер со страху. Как
вы думаете, Петр Иванович, кто он такой в рассуждении чина?
Добчинский . Я думаю, чуть ли не генерал.
Бобчинский . А я так думаю, что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда
генерал, то уж разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал?
Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Добчинский . Прощайте, кумушка!

Оба уходят.

Артемий Филиппович (Луке Лукичу) . Страшно просто. А отчего, и сам не знаешь. А
мы даже и не в мундирах. Ну что, как проспится да в Петербург махнет донесение? (Уходит
в задумчивости вместе со смотрителем училищ, произнеся:) Прощайте, сударыня!