Page 5 - Старый гений

баням – всё искали какого-то «сербского сражателя», но долго его не могли найти. Наконец
нашли. Вышел этот сражатель из какой-то ямки, в сербском военном костюме, весь
оборванный, а в зубах пипочка из газетной бумаги, и говорит: «Я все могу, что кому нужно,
но прежде всего надо выпить». Все мы трое в трактире сидели и торговались, и сербский
сражатель требовал «по сту рублей на месяц, за три месяца». На этом решили. Я еще ничего
не понимала, но видела, что Иван Иваныч ему деньги отдал, стало быть он верит, и мне
полегче стало. А потом я Ивана Иваныча к себе взяла, чтобы в моей квартире находился, а
сербского сражателя в бани ночевать отпустили с тем, чтобы утром явился. Он утром
пришел и говорит: «Я готов!» А Иван Иваныч мне шепчет: «Пошлите для него за водочкой:
от него нужна смелость. Много я ему пить не дам, а немножко необходимо для храбрости:
настает самое главное его исполнение».
Выпил сербский сражатель, и они поехали на станцию железной дороги, с поездом
которой старушкин должник и его дама должны были уехать. Старушка все еще ничего не
понимала, что такое они замыслили и как исполнят, но сражатель ее успокоивал и говорил,
что «все будет честно и благородно». Стала съезжаться к поезду публика, и должник явился
тут, как лист перед травою, и с ним дама; лакей берет для них билеты, а он сидит с своей
дамой, чай пьет и тревожно осматривается на всех. Старушка спряталась за Ивана Иваныча и
указывает на должника – говорит: «Вот – он!»
Сербский воитель увидал, сказал «хорошо», и сейчас же встал и прошел мимо франта
раз, потом во второй, а потом в третий раз, прямо против него остановился и говорит:
– Чего это вы на меня так смотрите?
Тот отвечает:
– Я на вас вовсе никак не смотрю, я чай пью.
– А-а! – говорит воитель, – вы не смотрите, а чай пьете? так я же вас заставлю на меня
смотреть, и вот вам от меня к чаю лимонный сок, песок и шоколаду кусок!.. – Да с этим –
хлоп, хлоп, хлоп! его три раза по лицу и ударил.
Дама бросилась в сторону, господин тоже хотел убежать и говорил, что он теперь не в
претензии; но полиция подскочила и вмешалась: «Этого, говорит, нельзя: это в публичном
месте», – и сербского воителя арестовали, и побитого тоже. Тот в ужасном был волнении –
не знает: не то за своей дамой броситься, не то полиции отвечать. А между тем уже и
протокол готов, и поезд отходит… Дама уехала, а он остался… и как только объявил свое
звание, имя и фамилию, полицейский говорит: «Так вот у меня кстати для вас и бумажка в
портфеле есть для вручения». Тот – делать нечего – при свидетелях поданную ему бумагу
принял и, чтобы освободить себя от обязательств о невыезде, немедленно же сполна и с
процентами уплатил чеком весь долг свой старушке.
Так были побеждены неодолимые затруднения, правда восторжествовала, и в честном,
но бедном доме водворился покой, и праздник стал тоже светел и весел.
Человек, который нашелся – как уладить столь трудное дело, кажется, вполне имеет
право считать себя в самом деле гением.

Впервые опубликовано – журнал «Осколки», 1884.