Page 48 - Завтра была война...

— Семен Исакович, Николай Григорьевич срочно просит Искру Полякову и Артема
Шефера.
— Пожалуйста, пожалуйста! — торопливо согласился математик.
Вика села на место, а Артем и Искра молча вышли из класса. В коридоре их встретил
Серега из 10 "А", ему они очень удивились, так как шли уроки и вообще этот этаж был их, а
не десятиклассников.
— Вас жду, — пояснил он. — Валендра задала сочинение, а сама у директора. Теперь
вас начнут тягать, так хочу объяснить.
— Мы знаем, — сказала Искра.
— Что вы знаете? Ничего вы не знаете. В тот день после стычки нас Валендра
встретила, когда я Юрку домой вел. А у него рожа — картина ужасов, твой приятель
постарался. Ну, она вцепилась, кто да за что? Я и сказал: обычная драка. Подчеркиваю, я
сказал. Юрке было не до разговоров, ты ему челюсть своротил.
— Ну, спасибо, — усмехнулся Артем. — У вас все трепачи в десятом или хоть через
одного?
— А что я мог? Она как пиявка, сам знаешь. Гнала Юрку в поликлинику, чтобы он
справку об избиении взял, но Юрка не пошел. Так что вали на обычную драку. Мол, из
принципа.
— Сами разберемся, — перебила Искра. — Катись к своему Юрику.
В кабинете сидела Валентина Андроновна. Сидела сбоку стола, но устроилась удобно и
уходить не собиралась.
— Вызывали? — спросила Искра.
— Обожди в коридоре, Полякова, — сказала Валентина Андроновна.
Искра молча смотрела на директора. Николай Григорьевич кивнул, она тотчас же
вышла, а Валентина Андроновна улыбнулась. Улыбка была злой, и Артем это отметил.
— За что ты избил Юрия Дегтярева из десятого "А"?
— За дело, — буркнул Артем.
— Какое дело?
— Наше дело.
Спрашивала только она: директор молчал, глядя в стол. Поэтому Артем злился и
грубил.
— Ну так я тебе скажу, почему ты его избил. Ты избил его потому, что отец Юры
служит в органах.
Новость была неожиданной: в школе никто особо не интересовался, где работают
чужие отцы. И Артем с искренним недоумением воззрился на учительницу.
— Да, да, нечего на меня таращиться! И дело это не ваше, Шефер, а политическое. По-
ли-ти-чес-ко-е, ясно?
Николай Григорьевич неодобрительно покачал головой.
— Ну, это уж слишком, Валентина Андроновна.
— Я разбиралась в этом вопросе досконально, Николай Григорьевич. Досконально!
— Убейте меня, — вдруг громко сказал Артем. — Ну, это… Убейте!
И без разрешения вышел из кабинета.
— Шефер! — Валентина Андроновна вскочила. — Шефер, вернись!
— Не надо, — тихо попросил директор. — Валентина Андроновна, вы неправильно
вели себя. Нельзя швыряться такими обвинениями.
— Я знаю, что делаю! — отрезала учительница. — Вам, кажется, разъяснили, до чего
может довести ваш гнилой либерализм, так не заставляйте меня еще раз сигнализировать! А
этот Шефер — главный заводила, думаете, я забыла ту вечеринку с днем рождения? Я
ничего не забываю. И если Шефер не желает учиться в нашей советской школе, то пойдет
работать. И я это ему устрою!
Директор скривился, как от зубной боли, но промолчал.
— Полякова! — крикнула учительница. Никто не входил и не отзывался. Валентина