Page 46 - Завтра была война...

— Ты уезжаешь?
— Обыск, — кратко пояснила Вика. — Садитесь; раз пришли. Но они не садились.
Стояли у двери, и каждый почему-то смутно ощущал вину.
— Во всех комнатах так? — тихо спросила Искра.
— Они что-то искали. Помолчали.
— А где Поля? — опять спросила Искра.
— Уехала в деревню. Насовсем. С первым поездом.
— Так. — Искра яростно тряхнула головой, только косы подпрыгнули. — За дело,
ребята. Все убрать и расставить. Девочки — белье, мальчики — книги. Дружно, быстро ч
аккуратно!
— Не надо, — вздохнула Вика. — Ничего не надо.
— Нет, надо! Все должно быть, как было. И — как будет! И все очень обрадовались,
потому что это было реальное занятие и реальная помощь. Мальчики ушли убирать
столовую, а девочки -комнату Вики и спальню отца. И вскоре все оживились и даже
заулыбались, и стало слышно, как в столовой азартно спорят Жорка и Пашка и как Артем
урезонивает их. И даже Вика присела рядом с Искрой и стала укладывать белье.
— Ты написала тете?
— Написала, но тетя не поможет. Будет только плакать и пить капли.
— Как же ты одна?
— Ничего, — Вика помолчала. — Андрей Иванович приходил, Зинин папа. Хотел,
чтобы я к ним перешла жить. Пока.
— Это же замечательно, это же…
— Замечательно? — Вика грустно улыбнулась. — Уйти отсюда — значит поверить, что
папа и в самом деле преступник, А он ни в чем не виновен, он вернется, обязательно
вернется, и я должна его ждать.
— Извини, — сказала Искра. — Ты абсолютно права. Вика промолчала. Потом
спросила, не глядя:
— Почему вы пришли? Ну, почему?
— Мы пришли потому, что мы знаем Леонида Сергеевича и… и тоже уверены, что это
ошибка. Это кошмарная ошибка, Вика, вот посмотришь.
Вика поймала руку Искры в груде белья, крепко сжала ее и долго не отпускала. Потом
улыбнулась: губы ее дрожали, по щеке ползла слезинка.
— Конечно, ошибка, я знаю. Он сам сказал мне на прощанье. И знаешь что? Я
поставлю чай, а? Есть еще немного папиных любимых пирожных.
— А ты обедала?
— Я чаю попью.
— Нет, это не годится, Зина, марш на кухню! Посмотри, что есть. Вика сегодня не ела
ни крошечки.
— Я вкусненько приготовлю! — радостно закричала Зиночка.
Потом пили чай, а Вика ела особую яичницу из самой большой сковороды. За
дубовыми дверцами по-прежнему искрился хрусталь, все было на своих местах, и ребята
устало любовались работой. А когда Вика спросила, почему у Артема такое красное лицо, и
он сказал, что упал с лестницы, все принялись ужасно хохотать, и Вика рассмеялась тоже.
— Ну, и замечательно, ну, и замечательно! — кричала Зина. — Все будет хорошо, вот
посмотрите. Я предчувствую, что все будет хорошо!
Но предчувствовала она, что все будет плохо, а сейчас изо всех сил врала. И Искра
знала это, и Лена, и сама Вика, и только ребята со свойственной всем мужчинам боязнью
мрачных предопределении верили, что их маленькие и мудрые подружки-женщины говорят
сейчас правду.
— Ты завтра пойдешь в школу, — сказала Искра, когда прощались.
— Хорошо, — послушно кивнула Вика.
— Хочешь, я зайду за тобой? — предложила Лена. — Мне по пути.