Page 47 - Завтра была война...

— Спасибо.
— Дверь никому не открывай. — Искре захотелось поцеловать Вику, но она отмела эту
слабость и крепко, по-мужски пожала руку.
Возвращались непривычно тихими и задумчивыми: даже Зиночка помалкивала. А
прощаясь, Артем сказал:
— Страшно все-таки.
— Что? — не поняла Искра.
— Ну, это… Обыск этот. Книжки по полу, а на книжках-следы от сапог. А хрусталь не
били. Аккуратно складывали, ни одной рюмки битой.
— Он, наверно, дорогой, — неуверенно вздохнула Зина.
— Дороже книжек? — усмехнулся Артем. — Если стекляшки эти дороже книжек
становятся, тогда…— он замолчал, погонял припухшие желваки на скулах. — Ну, это…
Пойдем, Жорка. Привет.
— Привет, — тихо сказала Зина. Остальные промолчали.
Возле дома Искру ждал Сашка Стамескин. Он был в легкой куртке, продрог и сердился.
— Где ты была?
— У Вики Люберецкой.
— Ну, знаешь…-Сашка покачал головой.-Знал, что ты ненормальная, но чтоб до самой
маковки…
— Что ты бормочешь?
— А то, что Люберецкий этот — враг народа. Он за миллион чертежи нашего самолета
фашистам продал. За миллион!
— Сашка, ты врешь, да? Ну, скажи, ну…
— Я точно знаю, поняла? А он меня на работу устраивал, на секретный завод. Личным
звонком. Личным! И жду я, чтоб специально предупредить.
— О чем? — строго спросила Искра, подняв посерьезневшие, почти скорбные глаза. —
О чем ты хотел предупредить меня?
— Вот об этом. — Сашка растерялся — он никогда не видел у Искры таких взрослых
глаз.
— Об этом? Спасибо. А Вика что продала? Какой самолет?
— Вика? При чем тут Вика?
— Вот именно, ни при чем. А Вика моя подруга. Ты хочешь, чтобы я предала ее? Даже
если то, что ты сказал, правда, даже если это — ужасная правда. Вика ни в чем не виновата.
Понимаешь, ни в чем! А ты…
— А что я?
— Ничего. Может быть, мне показалось. Иди домой, Саша.
— Искра…
— Я сказала, иди домой. Я хочу побыть одна. До свидания. Разумом Искра понимала,
что все правильно, но только разумом. А на душе было смутно, тягостно и беспокойно, и,
когда разум отключался, откуда-то с самого дна всплывал беспомощный вопрос: как же так?
Она вспоминала уютный дом, чай, который разливал хозяин, его самого, его разговоры,
непривычные суждения, седину на висках и ордена. Ордена, которых в ту пору было так
мало, что награжденных знали в лицо. И, все понимая дисциплинированным умом, Искра
ничего не понимала.
Утром Вика пришла в школу с Леной, и класс встретил ее, как всегда. Может быть, с
чуть большим вниманием, чуть большим оживлением, но это казалось естественным, и она
была благодарна классу. А должна была быть благодарной Искре, потому что Искра
прибежала первой, успела собрать класс до ее прихода и сказать:
— Как обычно. Всем все ясно? Вовик, ты уразумел? Сейчас придет Вика, чтобы было
все как всегда. Как всегда!
Но «как всегда» получилось три дня. А на четвертый, к концу уроков, Вику вызвали к
директору. Отсутствовала она полчаса, вошла спокойная, но очень бледная.