Page 108 - Два капитана

не состоялось, потому что он не расплатился. Каждое
утро как ни в чем не бывало «Усы» расчесывал перед
зеркалом усы и шел на урок...
Через несколько дней театр объявил новую постановку:
«На всякого мудреца довольно простоты», и роль мудреца
играл Гришка Фабер. По роли — ему лет двадцать пять,
но он предпочел играть человека средних лет, с лысиной
и золотыми зубами. Все время он барабанил пальцем по
столу, как Николай Антоныч, и вообще играл бы очень
хорошо, если бы не так орал.
Из райкома комсомола пришли два черных курчавых
мальчика и предложили организовать в нашей школе
комсомольскую ячейку. Валька спросил с места, можно ли
записываться детдомовцам, и они ответили, что можно, но
только начиная с четырнадцати лет. Я сам не знал, сколь­
ко мне лет. По моим расчетам выходило — скоро тринад­
цать. На всякий случай я сказал, что четырнадцать.
Но мне все-таки не поверили. Быть может, потому, что
я был тогда очень маленького роста.
Из педагогов на этом собрании были только Кораблев
и Николай Антоныч. Кораблев сказал довольно торжест­
венную речь, сперва коротко поздравил нас с ячейкой,
а потом долго ругал за то, что мы плохо учимся и хули­
ганим. Николай Антоныч тоже сказал речь. Это была
прекрасная речь — он приветствовал представителей рай­
кома как молодое поколение и в конце прочитал стихотво­
рение Некрасова «Идет-гудет Зеленый Шум». Странно
было только, что, произнося эту речь, он вдруг громко
затрещал пальцами, как будто ломая руки. При этом у
него было очень веселое лицо и он даже улыбался.
После собрания я встретил его в коридоре и сказал:
«Здравствуйте, Николай Антоныч!» Но он почему-то не
ответил.
Словом, все было в порядке, и я сам не знал, почему,
собираясь к Татариновым, я вдруг решил, что не пойду,
а лучше завтра встречу Катю на улице и на улице отдам
ей стек и глину — она просила. Не прошло и получаса,
как я передумал.
Мне открыла старушка и как-то придержала цепочкой
двери, когда я хотел войти. Казалось, она раздумывала,
впустить меня или нет. Потом она распахнула двери,
шепнула мне быстро: «Иди на кухню» — и легонько толк­
нула в спину.
105