Page 111 - Два капитана

поехать где это еще неизвестно, накупить всего, а тут
продать за новые деньги. Я сосчитал — на один золотой
рубль прибыли сорок тысяч процентов.
— Прощай, Ромашка,— ответил я ему.— Ухожу.
— Куда?
— В Туркестан,— сказал я, хотя за минуту перед
тем и не думал о Туркестане.
— Врешь!
Я молча снял с подушки наволочку и сунул в нее
все, что у меня было: рубашку, запасные штаны, афишу:
«Силами учеников четвертой школы состоится спектакль
«Марат» — и черную трубочку, которую когда-то оставил
мне доктор Иван Иваныч. Всех своих жаб и зайцев я
разбил и бросил в мусорный ящик. Туда же отправилась
и девочка с колечками на лбу, немного похожая на
Катьку.
Ромашка следил за мной с интересом. Он все еще
считал шепотом, но уже без прежнего азарта:
— Если на один рубль сорок тысяч — стало, на сто
рублей...
Прощай, школа! Не буду я больше учиться никогда.
Зачем? Писать научился, читать, считать. Хватит с меня.
Хорош и так. И никто не будет скучать, когда я уйду.
Разве Валька вспомнит один раз и забудет.
— Стало, на сто рублей четыреста,— шептал Ромаш­
ка.— Четыреста тысяч процентов на сто рублей.
Но я еще вернусь. Я приду к Нине Капитоновне,
брошу ей деньги и скажу: «Вот, возьмите за все, что я
съел у вас». И Кораблев, которого выгонят из школы,
придет ко мне жаловаться и умолять, чтобы я простил
его. Ни за что!
И вдруг я вспомнил, как он стоял у окна, когда я
пришел к нему, стоял и внимательно смотрел во двор,
очень грустный и немного пьяный. Полно, он ли это?
Зачем ему выдавать меня? Напротив, он, наверно, и
виду не подал; он должен был притвориться, что ничего
не знает об этом тайном совете. Напрасно я ругал его.
Это не он. Кто же?
«A -а, Валька!— вдруг сказал я себе.— Ведь когда я
вернулся от Татариновых, я все рассказал ему. Это —
Валька!»
Но Валька, помнится, захрапел не дослушав. И, во­
обще, Валька не сделает этого никогда.

103