Page 185 - Два капитана

ни одного упоминания о нем, и никто в мире не знает
о том, что он сделал.
Мне стало холодно от жалости и от восторга, и я лег,
потому что был шестой час и на улице кто-то уже шаркал
метлою. Но я не мог уснуть. Обрывки фраз из письма
капитана мучили меня; я как будто слышал голос тети
Даши и видел, как она читает это письмо, поглядывая
через очки, вздыхая и запинаясь. Картина, некогда пред­
ставившаяся моему воображению: белые палатки на сне­
гу; собаки, запряженные в сани; великан в меховых сапо­
гах, в меховой высоченной шапке...— вновь вернулась ко
мне, и мне захотелось, чтобы все это случилось со мною,
чтобы я был на этом корабле, медленно двигающемся на­
встречу гибели вместе с дрейфующими льдами, чтобы я
был капитаном, который пишет прощальное письмо жене,—
пишет и не может окончить. «Я назвал ее твоим именем,
так что на любой географической карте ты найдешь те­
перь сердечный привет от твоего...»
Как могла кончаться эта фраза?.. И вдруг что-то мед­
ленно прошло у меня в голове, очень медленно, как будто
нехотя, и я сел на постели, не веря себе и чувствуя,
что сейчас сойду с ума — сойду с ума, потому что я
вспомнил:
«...привет от твоего Монготимо Ястребиный Коготь,
как ты когда-то меня называла. Как это было давно,
боже мой! Впрочем, я не жалуюсь... Впрочем, я не жа­
луюсь...— продолжал я вспоминать, бормотать, путаясь,
что вот еще одно слово, еще одно, а дальше — забыл, не
припомнил.—...Я не жалуюсь. Мы увидимся, и все будет
хорошо. Но одна мысль, одна мысль терзает меня!»
Я вскочил, зажег лампу и бросился к столу, где ле­
жали карандаши и карты.
«Горько сознавать,— теперь я писал на карте,— что
все могло быть иначе. Неудачи преследовали нас, и пер­
вая неудача — ошибка, за которую приходится расплачи­
ваться ежечасно, ежеминутно,— та, что снаряжение экспе­
диции я поручил Николаю».
Николаю? Верно ли? Да, Николаю!
Я остановился, потому что дальше в памяти был ка­
кой-то провал, а уже потом — это я снова помнил очень
ясно — что-то о матросе Скачкове, который упал в тре­
щину и разбился насмерть. Но это было уже совсем не
то. Это было содержание письма, а не текст, из которого

1 8 2