Page 211 - Два капитана

•— Тушьг*
— Да почтя вода! — грустно отвечал Петька.
Портрет был сделан слабой тушью, но с каким чув­
ством контраста между черным и белым, как свободно!
— Да-а...— сказал я с невольным уважением.— Ну-ка,
покажи еще что-нибудь!
Все остальные картины — это была моя сестра Саня:
Саня в лодке и Саня у плиты, Саня в украинском ко­
стюме и Саня, как бабушка, в своем желтом меховом
тулупе.
Я невольно вспомнил, как Саня смутилась, когда я
спросил, нет ли у нее Петькиной карточки, и как быстро
принесла ее — точно вышла за дверь и вынула карточку
из кармана. Ну что ж! Подходяще, как говорит судья.
Недаром Саня тоже собирается в Академию художеств!
Нужно отдать Петьке справедливость — он не старал­
ся сделать Саню лучше, чем она была на самом деле.
Но он был склонен подчеркивать в ее лице монгольские
черты: узковатый разрез глаз, широкие скулы и взгляд
какой-то восточный, татарский. Быть может, поэтому на
некоторых полотнах она была так необыкновенно похожа
на мать.
Некоторые Сани были нарисованы хуже, чем Хейфец,
но Саня у плиты — снова здорово. Особенно плита: все
так и кипело в горшках, белые маленькие катышки кати­
лись, кипели.
— Ну, брат, ничего не поделаешь!
— А что?
— Талант!
Петька вздохнул:
— Ну что художник! Скажу тебе откровенно, что я
рисовать даже не люблю. Раньше любил, а теперь совер­
шенно нет.
— Балда, да ведь это же редчайшая вещь!
— Да почему — редчайшая? — с досадой возразил
Петька.— Ты вот хочешь быть летчиком. Тебе это инте­
ресно. А мне рисовать — неинтересно.
— Тише, разбудишь.
— Да, разбудишь его,— сердито глядя на рабфаков­
ца, сказал Петька.
— Ты с ним советовался?
— Он говорит, что я — больной.
Я засмеялся.
208