Page 207 - Два капитана

■— А пошли на улицу,— предложил Петька.— Погода
хорошая, почему не пройтись? А то ко мне?
— Ты один живешь?
Он показал на пальцах: вдвоем.
— Женился?
Он погрозил мне кулаком:
— С товарищем.
Мы взяли на дорогу по огромному куску энского пи­
рога, оделись и стали спускаться по лестнице, разговари­
вая с набитыми ртами. И вот тут произошла очень стран­
ная встреча.
На площадке первого этажа, у географического каби­
нета, стояла женщина в шубке с беличьим воротником.
Она стояла у перил и смотрела вниз, в пролет,— мне спер­
ва показалось, что она собирается броситься в пролет,—
она покачивалась у перил с закрытыми глазами. Но мы,
должно быть, испугали ее, и она нерешительно подош\а
к двери. Это была Марья Васильевна — я сразу узнал
ее, хотя у нее был незнакомый вид. Очень может быть,
что, если бы я был один, она бы заговорила со мной.
Но я был с Петькой и, кроме того, ел в эту минуту пи­
рог, и она только молча кивнула в ответ на мой нелов­
кий поклон и отвернулась
Она похудела, с тех пор как я видел ее в последний
раз, и лицо было неподвижное, мрачное... Думая об этом,
я вышел на' улицу, и мы с Петькой пошли гулять —
опять вдвоем, опять зимой, в Москве, после долгой раз­
луки.
Удивительно, как Петина история была похожа на
мою! Я слушал его с грустным чувством, как будто
вспоминал старую книгу, прочитанную еще в детстве и
пережитую с горечью и волнением. Но странно! Мне по­
казалось, что тогда мы были опытнее, старше... Как буд­
то мы были маленькими стариками.
В Ташкенте Петька прославился как гроза уток — не
диких, разумеется, а домашних. Он выгонял уток на
берег, а потом откручивал им головы и жарил на костре
в саду детского дома. За это его в конце концов посади­
ли в тюрьму, где он на всю жизнь получил отвращение
к абрикосам: в тюрьме кормили отжимками абрикосов —
на завтрак, на обед и на ужин. Потом его отпустили, он-
вернулся в Москву и попал в облаву на Казанском вок-
204