Page 281 - Два капитана

таким загадочным, как в деревне, в детстве. Но и теперь
никогда нельзя было сказать, что он станет делать в сле­
дующую минуту. Он мог, например, во время разговора
вдруг бросить вам свой стул, и вы непременно должны
были поймать его и бросить обратно. И через несколько
минут такой гимнастики доктор как ни в чем не бывало
садился на этот стул, и разговор продолжался. Ненцам,
среди которых у него были настоящие друзья, он любил
читать Козьму Пруткова.
Они приезжали к нему, смуглые, черноволосые, широ­
колицые, в расшитых бисером оленьих шубах. Они сидели
и разговаривали, а олени, серые, с печальными глазами,
запряженные в высокие нарты, подолгу стояли у крыльца.
Доктор говорил по-ненецки, и ненцы приезжали к
нему советоваться — иногда по очень важным делам. Не
все было им ясно в новом, социалистическом строе, и они
не вполне доверяли какому-то Ваське-председателю, кото­
рый в тундровом совете считался главным специалистом
по колхозным вопросам. Так, однажды они приехали, что­
бы спросить, как. по мнению доктора, следует поступить
с бандитом: самим ли убить его или выдать властям?
В другой раз они явились, чтобы выяснить, как смот­
рит доктор на примус,— годится ли эта машина в
хозяйстве?
И доктор длинно доказывал, что бандита нужно вы­
дать властям, что примус годится в хозяйстве, и ненцы
молча слушали его с серьезным детским выражением.
Впрочем, вскоре и мне случилось выступить перед ненца­
ми с большой речью о примусе... но об этом — ниже.
Во всяком случае, это была прочная дружба, и доктор
рассказывал мне, что она началась после того, как в ста­
новище Хабарово он устроил глистогонный пункт. Это
было настоящее торжество медицины. Доктора прозвали
«изгоняющий червей», и слава его разнеслась по тундре...
В доме было много зверей: кот Филька, черепаха, еж
и филин, который жил под столом и кричал «ай, ай, ай»,
когда садились обедать. Все это было Володино хозяй­
ство,— и еще две собаки. Буська и Тога, которых он учил
ходить в упряжи; ненцы подарили ему прекрасную
упряжь, украшенную пластинками из мамонтовой кожи.
Мне очень нравилось, что Володя не хвастает своими сти­
хами. Это была его тайна, и за зиму я только один раз
слышал, как он прочитал стихи. Сперва он долго бормо­
278