Page 64 - Два капитана

расходящихся рельсов. Начинало светать, когда седьмое
депо предстало перед нами — мрачное здание с темными
овальными окнами, с высокой овальной дверью, на кото­
рой висел замок. Дяди не было. Не у кого было даже
спросить о дяде. Утром в комитете седьмого депо мы
узнали, что дядя уехал на фронт.
Все кончено! Мы вышли и сели на эстакаду.
Прощайте, улицы, на которых растут апельсины, про­
щайте, ночи под открытым небом, прощайте, нож за
одояской и кривая шашка в серебре!
> На всякий случай Петька вернулся в комитет — спро­

сить: не был ли дядя женат? Нет, дядя был холостой.
Он жил, оказывается, в каком-то вагоне и так в этом
вагоне и поехал на фронт.
Совсем рассвело, и Москва была теперь видна: дома,
дома (мне казалось, что все это — вокзалы), огромные
кучи снега, редкие трамваи. И снова дома и дома.
Что делать?
Так начались плохие дни. Чем мы только не занима­
лись! Мы дежурили в очередях. Мы нанимались к бур­
жуям сгребать снег с панелей перед домами: была
объявлена «трудовая повинность». Мы выгребали из цир­
ковой конюшни навоз. Мы ночевали в подъездах, на
кладбищах, на чердаках.
И вдруг все переменилось...
Мы шли, помнится, по Божедомке, мечтая только об
одном: встретить где-нибудь костер; тогда случалось, что
костры разводили и на Кузнецком. Нет, не видать! Снег,
темнота, тишина! Холодная ночь. Подъезды, куда ни
глянь, закрыты. Дрожа, мы шли и молчали. Боюсь, при­
шлось бы Петьке снова бить шапкой о землю, но в эту
минуту пьяные голоса донеслись из подворотни, мимо
которой мы только что прошли. Петька зашел во двор,
я сел на тумбу, стуча зубами и засунув в рот дрожащие
пальцы. Петька вернулся.
— Айда! — радостно сказал он.— Пустили!

Глава шестнадцатая
ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ
Хорошо спать, когда над головою крыша! Хорошо в
двадцатиградусный мороз сидеть у «буржуйки», колоть
и подкидывать дровишки, пока не загудит в трубе! Но
61