Page 73 - Два капитана

естествознания утка изучалась как утка: какие у нее
крылышки, какие лапки, как она плавает и так далее. На
уроке географии та же утка изучалась как житель земно­
го шара: нужно было на карте показать, где она живет
и где ее нет. На русском Серафима Петровна учила нас
писать «у-т-к-а» и читала что-нибудь об утках из Брема.
Мимоходом она сообщала нам, что по-немецки утка так-
то, а по-французски так-то. Кажется, это называлось тог­
да комплексным методом. В общем, все выходило «ми­
моходом». Очень может быть, что Серафима Петровна
что-нибудь перепутала в этом методе. Она была старень­
кая и носила на груди перламутровые часики, приколотые
булавкой, так что мы, отвечая, всегда смотрели, кото­
рый час.
Зато по вечерам она нам читала. От нее я впервые
услышал сказку о сестрице Алёнушке и братце Ива­
нушке.
Солнце высоко,
Колодец далеко,
Жар донимает,
Пот выступает.
Стоит козлиное копытце,
Полное водицы.

«Али-Баба и сорок разбойников» в особенности пора­
зили меня. «Сезам, отворись!» Я был очень огорчен, про­
чтя через много лет в новом переводе «Тысячи одной
ночи», что нужно читать не Сезам, а Сим-Сим, и что
это какое-то растение, кажется конопля. Сезам — это было
чудо, заколдованное слово. Как я был разочарован, уз­
нав, что это просто конопля!
Без преувеличения можно сказать, что я был потря­
сен этими сказками. Больше всего на свете мне хотелось
теперь научиться читать, как Серафима Петровна.
В общем, мне понравилось в детском доме. Тепло, не
дует, кормят да еще учат. Не ск>чно, во всяком случае
не очень скучно. Товарищи относились ко мне хорошо —
наверно, потому, что я был маленького роста.
В первые же дни я подружился с двумя хулиганами,
и мы не теряли свободного времени даром.
Одного из моих новых друзей звали Ромашкой. Он
был тощий, с большой головой, на которой росли в бес­
порядке кошачьи желтые космы. Нос у него был при­
плюснутый, глаза неестественно круглые, подбородок квад­

70