Page 156 - Этюды о ученых

укорачиваются! И верно ведь говорят: все гениальное – просто.
В простоте свечи Яблочкова было сокрыто великое преимущество: смысл её был
доступен дельцам, ничего не сведущим в технике. Она была слишком наглядна, чтобы с ней
можно было спорить. Именно поэтому она завоевала мир со скоростью неслыханной. Первая
демонстрация «свечи» состоялась в Лондоне весной 1876 года, и в Париж Павел Николаевич,
ещё вчера убегавший от кредиторов, вернулся уже известным изобретателем. Мгновенно
возникает кампания по эксплуатации его патентов.
Специальный завод производит восемь тысяч «свечей» в день. Они освещают
знаменитые парижские магазины, гостиницы, порт в Гавре, оперу и крытый ипподром в
Париже, целая гирлянда фонарей висит в ночном небе на улице Оперы – зрелище
невиданное, сказочное, «русский свет» у всех на устах. В одном из писем им восхищается П.
И. Чайковский. И. С. Тургенев пишет брату из французской столицы: «Яблочков, наш
соотечественник, действительно изобрёл нечто новое в деле освещения…» Сам Яблочков не
без гордости отмечает позднее: «…именно из Парижа электричество распространилось по
разным странам мира до дворцов шаха персидского и короля Камбоджи, а совсем не пришло
в Париж из Америки, как теперь имеют нахальство утверждать».
Вот ведь какие удивительные вещи бывают в истории науки: около пяти лет вся
мировая электрическая светотехника во главе с Яблочковым под гром триумфальных
оркестров двигалась, в сущности, по ложному, бесперспективному пути. Праздник «свечи»
длился очень недолго, равно как и материальная независимость её изобретателя. «Свеча»
угасла не сразу, но исход её борьбы с лампами накаливания был предрешён. Конечно,
работы Лодыгина, Свана, Максима, Нернста, Эдисона и других «родителей» современной
лампочки накаливания тоже не сразу убедили всех в её многочисленных преимуществах.
Ещё в 1891 году, когда Ауэр установил на газовой горелке свой колпачок, увеличивающий её
яркость, были случаи, когда городские власти вновь заменяли газом только что устроенное
электрическое освещение. Но тем не менее при жизни Яблочкова уже было ясно, что его.
«свеча» бесперспективна. Почему же до наших дней имя автора «русского света» столь
прочно вписано в историю электротехники и окружено уже 100 лет почётом и уважением?
Павел Николаевич Яблочков был первым в мире изобретателем, который утвердил
электрический свет в умах людей. Лампа, вчера столь же редкая, как заморский попугай,
сегодня перестала быть экзотическим чудом, приблизилась к человеку, убедила его в своём
недалёком счастливом будущем. Короткая и бурная история этого изобретения ускорила
решение многих насущных задач тогдашней техники, показала необходимость
централизации источников тока, помогла решить проблему дробления электрической
энергии, содержала зачатки будущей электротехнической промышленности. Яблочков
прожил жизнь короткую и не очень счастливую. После «свечи» он работал очень много и в
России, и за рубежом. Но ни одно другое его изобретение – это видно теперь – не повлияло
на прогресс техники столь сильно, как его «свеча», – воистину великое заблуждение.
Павел Николаевич умер в Саратове от болезни сердца, когда ему было всего 47 лет.
Говорят, последними его словами были: «Трудно было там, да нелегко и здесь». Подводя
этот печальный итог, мог ли думать бедный, забытый всеми изобретатель, слава которого
отгорела так же быстро, как его «свеча», что и через сотню лет мы, потомки его, будем
вспоминать о нём с глубоким уважением к его многотрудной жизни, благодаря которой и
появилось в наших словарях это новое слово – электротехника.

Борис Якоби:
«РАБОТЫ ВЕЛИЧАЙШЕГО МАСШТАБА»