Page 3 - Морская душа

сельдей и хлеба и не ограничивать потребление пресной воды, которой было много. Расчет
его оправдался. Когда к вечеру он спрашивал, не пора ли варить обед, краснофлотцы,
поглаживая налитые водой желудки, отвечали, что аппетита еще нет и консервы можно пока
поберечь.
В кубрике, как на вахте, постоянно стояли по двое краснофлотцы, широко расставив
ноги и держа в руках ведро. Они старались держать его так, чтобы оно не болталось на качке.
Еще один расчет командира оправдался: бензин в ведре, "выключенном из качки", отделялся
от воды. Его осторожно сливали, вновь наполняли ведро смесью и вновь держали его на
руках, дожидаясь, пока бензин отстоится. Так к концу вторых суток получили наконец
порцию горючего для передачи одной короткой радиограммы.
Она была заготовлена Поповым в двух вариантах. Первый был одобрен комсомольским
и партийным собранием катера и приготовлен на случай, если радио заработает в видимости
вражеского берега:
"…числа… часов… минут вражеский берег виден в… милях тчк С каждой минутой он
приближается тчк Выхода нет тчк Будем драться до последнего патрона в последний момент
взорвемся тчк Умрем живыми врагу не сдадимся тчк Прощайте товарищи привет родине тчк
Командир военком команда катера 044".
Но ветер изменился, и катер стало относить от берега. Поэтому отправили второй
вариант: свое точное место — и сообщение, что радио работает в последний раз и что катер
надеется на помощь.
Она пришла своевременно.

ПОЕДИНОК

Группа моряков-добровольцев была сброшена ночью на парашютах за линию фронта
под Одессой, чтобы во время атаки Третьего морского полка уничтожать связь врага,
наводить панику и пробиваться на соединение со своими. Среди них был краснофлотец Петр
Королев. Ему не повезло: висевший на нем мешок с автоматом, кусачками, гранатами и
прочими необходимыми на земле предметами в момент прыжка с размаху ударил его в лицо.
Королев потерял сознание.
Очнувшись, он обнаружил себя падающим в темной пустоте. Он успел выдернуть
кольцо парашюта и снова впал в беспамятство до самой встречи с землей. Новый удар
привел его в себя. Он понял, что лежит на земле, что лицо его разбито, кровь ручьем хлещет
из носу и что вдобавок сильно болит нога, вывихнутая при падении. Он уничтожил, как
полагается, парашют, хозяйственно сунув в карман два клина шелка, чтобы вытирать кровь,
неостановимо струящуюся по лицу, распаковал свой мешок, прислушался к стрельбе вокруг
и пошел в нужном направлении.
Идти пришлось во весь рост — ползти не давала нога, а каждый наклон головы
вызывал сильное кровотечение. Однако он все же сумел подобраться к вражеским окопам,
перерезав по пути две-три линии связи, но к рассвету совершенно ослаб. Он присмотрел
подходящую канавку, положил возле себя автомат и приготовленные к бою гранаты, но
потеря крови снова лишила его сознания.
Очнулся он при ярком свете утра. Над канавкой стояли два фашиста — молодой и
постарше, рассматривая его: очевидно, они решили, что перед ними труп. Королев схватил
свой автомат, но диск его выпал. Молодой солдат, увидев его движение, закричал:
«Матрозен» — и ринулся бежать, пожилой замахнулся винтовкой, чтобы приколоть некстати
ожившего моряка. Королев ухватился за ствол и рывком дернул фашиста. Тот упал в
канавку, и моряк подмял его под себя.
Началась страшная, неравная борьба обессилевшего от потери крови моряка со
здоровым и сильным врагом. Королев нащупал на поясе нож, но приподняться, чтобы
освободить ножны, не хватало сил. Тогда он схватил гранату (запал которой был уже
вставлен) и стал бить солдата по голове. Но, видимо, мало было у моряка сил — удары эти