Page 2 - Вино из одуванчиков

Дуглас улыбнулся. Ткнул пальцем.

Там и там. Теперь тут и вот тут…
В предутреннем тумане один за другим прорезались прямоугольники
— в домах зажигались огни. Далеко-далеко, на рассветной земле вдруг
озарилась целая вереница окон.
— Всем зевнуть! Всем вставать! Огромный дом внизу ожил.
— Дедушка, вынимай зубы из стакана! — Дуглас немного
подождал. — Бабушка и прабабушка, жарьте оладьи!
Сквозняк пронес по всем коридорам теплый дух жареного теста, и во
всех комнатах встрепенулись многочисленные тетки, дядья, двоюродные
братья и сестры, что съехались сюда погостить.
— Улица Стариков, просыпайся! Мисс Элен Лумис, полковник
Фрилей, миссис Бентли! Покашляйте, встаньте, проглотите свои таблетки,
пошевеливайтесь! Мистер Джонас, запрягайте лошадь, выводите из сарая
фургон, пора ехать за старьем!
По ту сторону оврага открыли свои драконьи глаза угрюмые особняки.
Скоро внизу появятся на электрической Зеленой машине две старухи и
покатят по утренним улицам, приветственно махая каждой встречной

собаке.
— Мистер Тридден, бегите в трамвайное депо! И вскоре по узким
руслам мощеных улиц поплывет трамвай, рассыпая вокруг жаркие синие
искры.
— Джон Хаф, Чарли Вудмен, вы готовы? — шепнул Дуглас улице
Детей. — Готовы? — спросил он у бейсбольных мячей, что мокли на
росистых лужайках, у пустых веревочных качелей, что, скучая, свисали с
деревьев.
— Мам, пап, Том, проснитесь!
Тихонько прозвенели будильники. Гулко пробили часы на здании суда.
Точно сеть, заброшенная его рукой, с деревьев взметнулись птицы и запели.
Дирижируя своим оркестром, Дуглас повелительно протянул руку к

востоку.
И взошло солнце.
Дуглас скрестил руки на груди и улыбнулся, как настоящий
волшебник. Вот то-то, думал он: только я приказал — и все повскакали, все
забегали. Отличное будет лето!
И он напоследок оглядел город и щелкнул ему пальцами.
Распахнулись двери домов, люди вышли на улицу. Лето тысяча девятьсот
двадцать восьмого года началось.