Page 27 - Бригадир

стало еретиков, а разно оттого, что больше стало дураков. Вить я, говоря о жене моей, не
говорю того, чтоб она всех была глупее.
Советник. А я говорю, о твоей супруге и всегда скажу, что нет ее разумнее.
Бригадир. Хотя бы мне с досады треснуть случилось, однако не отопрусь, что твоя
хозяйка весьма разумна.
Советник. Всякому, братец, в чужой руке ломоть больше кажется. Я в своей жене
много вижу, чего ты не видишь.
Бригадир. Положим, что это правда; однако и то не ложь, что я в супруге твоей также
много теперь вижу, чего ты не видишь.
Советник. А что бы такое?
Бригадир. То, что ты, может быть, увидишь, да поздно.
Советник. Я знаю, братец, к чему ты пригибаешь! Ты думаешь, что я мало смотрю за
моею женою; однако для счастия мужей, дай, господи боже, чтоб все жены таковы
целомудренны были, как моя.
Бригадир. Женщины обыкновенно бывают целомудренны с людьми заслуженными, а
с повесами редко.
Советник. Мудрено, братец Игнатий Андреевич, меня обмануть.
Бригадир. А всего мудренее, ежели я в этом обманываюсь.
Советник. Мы оба, кажется, не таковы, чтоб наши жены могли от нас полюбить
чужого мужика. Я с первою женою жил лет с пятнадцать и могу, благодаря бога, сказать, что
она так же жила, как и эта. Я в женах не бессчастен.
Бригадир. Разумею.
Советник. Жена какая бы ни была, да только ежели у доброго мужа, то ей и на ум не
вспадет полюбить другого.
Бригадир. Не говори, братец. Со мною служил в одном полку секунд-майором – до
имени нужды нет – мужик не дурак и на взгляд детина добр. Ростом чуть не вдвое меня
выше…
Советник. Этому статься нельзя, братец…
Бригадир. Однако я не лгу. В мое время, когда я еще был помоложе, народ был гораздо
крупнее.
Советник. Только все не так крупен, как ты сказываешь. Правда, что и. в нашей
коллегии был канцелярист один, чуть не впятеро меня толще…
Бригадир. Этому статься нельзя, братец…
Советник. Конечно, так. Когда я был в коллегии, тогда, от президента до сторожа, все
были люди дородные.
Бригадир. Ты, братец, перебил только речь мою. Да о чем бишь я тебе хотел
сказывать?
Советник. Право, не знаю.
Бригадир. И я не ведаю… о чем бишь… да, о секунд-майоре. Он был мужик
предорогой; целый полк знал, что жена его любила нашего полковника, подполковника,
премьер-майора, или, лучше сказать, все ведали, что из наших штаб– и обер-офицеров не
любила она одного его; а он, собачин сын, и мыслить не хотел, чтоб она кроме его кого-нибудь
полюбить могла.
Советник. Что ж мы так долго одни заговорились?
Бригадир. О деле я говорить нескучлив; однако пойдем туда, где все. (Выходя.)
Впрямь, ежели не переставая сказывать о том, как люди ошибаются, то мы не сойдем с места и
до скончания нашей жизни.
Советник. Пойдем же, пойдем.

Конец четвертого действия

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ