Page 137 - Отец Горио

властью денег.
Одним из признаков тесной связи этого произведения с общим замыслом «Человеческой
комедии» служит то обстоятельство, что около тридцати действующих лиц романа выступают
и в других романах или повестях эпопеи Бальзака; среди них — Эжен Растиньяк, Жан Коллен
(Вотрен), виконтесса де Босеан, Дельфина Нусинген, Бьяншон и другие.
В большинстве случаев обращение к персонажам «Отца Горио» в книгах Бальзака — это
по существу и обращение к темам, намеченным в общих чертах или частично раскрытым в
«Отце Горио», либо тесно примыкающим к его основной проблематике. «Отец Горио» —
произведение, так сказать «Узловое», от которого протягиваются тематические нити ко
многим романам и повестям Бальзака.
Два важнейших образа в романе Бальзака — Горио и Растиньяк оказываются
соединенными не только в силу того обстоятельства, что молодой человек делается
возлюбленным Дельфины, дочери старика, и не тем, что Растиньяк, живя бок о бок с Горио, на
протяжении всего романа выступает как отзывчивый свидетель его трагедии. История первых
светских успехов юноши и история гибели старика порождены законами одной и той же
социальной морали, которую Бальзак увидел во французском обществе времен Реставрации.
Бальзак определил эту мораль устами виконтессы де Босеан, наставляющей Растиньяка: «Чем
хладнокровнее вы будете рассчитывать, тем дальше вы пойдете. Наносите удары беспощадно,
и перед вами будут трепетать… Перестав быть палачом, вы превратитесь в жертву…»
Растиньяк усвоил эту мораль — и пошел по пути «преуспеяния». Папаша Горио на себе
испытывает беспощадное действие циничной морали «чистогана»…
Особое место в романе занимает образ каторжника Вотрена. В его уста вкладывает
Бальзак убийственно меткую характеристику буржуазных нравов; так, Вотрен говорит,
например, «об охоте за миллионами», в которой Растиньяк, постепенно прощаясь с мечтами о
честном труде, уже собирается принять участие: «Охота имеет свои отрасли. Один охотится за
приданым, другой — за ликвидацией чужого предприятия; первый улавливает души, второй
торгует своими доверителями, связав их по рукам и ногам. Кто возвращается с набитым
ягдташем, тому привет, почет, тот принят в лучшем обществе… Бросьте считаться с вашими
убеждениями… Продавайте их, если на это будет спрос». Смысл поучений Вотрена и
наставлений виконтессы де Босеан один и тот же, хотя беглый каторжник прячется за
кулисами «человеческой комедии», а виконтесса выступает в ней при ярком свете рампы. Сам
Растиньяк отмечает внутреннее родство их взглядов на людские отношения в буржуазном
обществе: «Что за железная логика у этого человека! Он грубо, напрямик сказал мне то же
самое, что говорила в приличной форме госпожа де Босеан».