Page 77 - Краеведческий бюллетень

колени и отчаянным голосом спрашивает: «В. В-ие, неужто ж так и погиб­
бы свободный по заливу Истра Великого к Владивостоку, где ждали тебя
нем?..» Прошу показать пистолет, но он делает жест, точно уже все конче­
Владивостокская эскадра, «хлеб-соль» от города и пышная встреча и, но, и пропадает в кустах...

возможно, Teopi невский кормовой флаг. «Сума» разворачивается и делает несколько, уже совершенно бесцель­

Вес это было 33 года тому назад... Последующая служба, плавание, ве
ных, выстрелов по западному берегу. Ведь там ничего и никого нет. С горы
дикая война, революция, гражданская война, эмиграция и т. д. Казалось
спускается матрос и говорит, что сожжение книг закончено и что командир
бы, что можно было бы и не страдать теперь надо всем этим. Но еще до сих
идет к пристани, где нужно прекратить забаву команды. «Сума» медленно
пор так часто вижу во сне. что идем в океан и приходим во Владивосток.
уползает.
• * •
Как хорошо, что можно еще спать и видеть сны.
На другой или третий день получается приказание от командующего
На берег}' нас провели в большой, новый и совершенно без мебели дом.
флотом: командиру немедленно выехать во Владивосток для приема ново­
Стол и две табуретки на всех. На столе свеча. Командир, совещаясь со ст.
го назначения, нам же идти в пешем строю в Александровск. Два офицера с

оф. и офицерами, пишет донесение. Нашли в углу одной комнаты стопу
несколькими матросами остаются в посту для снятия орудий с крейсера и
картона, разложили его на полу, под голову - пальто и легли спать.
постройки береговой батареи. Берем с собой лишь самое необходимое. Дают
Светает... Вестовой будет, говорит: «Идет сморя кто-то... командир и офицеры
нам в проводники человек пять осетинов из поселенцев. На их лицах радо­
на маяке, жгут секретные документы и книги», - и приказал явиться туда же.
стная почтительность и готовность 24 часа в сутки. Покупаю себе коня,
Широкие и грязные улицы, деревянные одноэтажные дома, у домов бабы,
маленького и черного, и щегольские высокие сапоги. Ох уж мне эти сапоги
дети, собаки, куры. Все волнуются. Часть их бежит в одну сторону, другая -
и конек! Говорят, что моряки любят ездить верхом, хотя и сидят на коне,
навстречу. Крики, суета, плач. С моря слышен орудийный выстрел и при­
«как собака на заборе». Этот конек возил меня и очень бодро, но считался
ближающееся шипение снаряда. со мной очень мало. А мои сапоги в первые же дни так безнадежно размок­

Где маяк? Взял направление к морю. Открылась бухта. В миле от бере­
ли, что беспрерывно, как широкие чулки, сползали вниз. Не хватало ни тер­
га, носом к нему, на левом борту лежит полузатопленный «Новик». Около
пения, ни времени подтяг ивать их кверху и оставалось ходить на голени­
него поднимаются фонтаны. Это «Сума» расстреливает его. ( ’наряды ло­
щах. Бросил их. Как им было не размокнуть, когда с первых же дней при­
жатся перелетами и рикошетируют. Занятие бесцельное и безопасное. Не­
шлось идти более по воде, чем посуху. Уже через три дня после выступле­
сколько снарядов поднимает землю у маяка. Затем - по беззащитному селе­ ния из Корсакова вышли на восточный берег острова и здесь шли в прилив

нию. Один снаряд попадает в церковь, приметное место. По улицам звуки
в воде, в отлив по мокрому песку, пересекая многочисленные большие и
разрывов раскатываются особенно длительно. В промежутках слышен гул
маленькие речки где по колено, а где и вплавь.
голосов кричащих и плачущих. Мужчины, женщины, дети и скот с отчаян­
С каждым днем становилось все холоднее. Вправо, далеко в заливе, еле-
ным воем бегут по улицам. Навстречу им - цепь матросов с «Новика», в еле можно было видеть острова Терпения... Там когда-то безвестно погиб

обнимку, фуражки на затылках, у одного в руках гармошка, и звуки разры­
русский «Крейсерок». Унылые места.
вов покрывают на мгновение развеселое: «Шел я верхом, да камышом, / Да у Шли, растянувшись, по узкой полосе берега. Иногда поднимались на

Маланьи дом шишом...»
берег, входили в лес и опять спускались к морю. В прилив местами нас за­
Загуляли уже, черти!..
ливало, в отлив месили песок. Обходили серые выветрившиеся и размытые
Матросы скалят зубы на бегущих и делают вид, что хотят их задер­
остатки деревьев и сыпучие пески. Выше по берегу идти было чрезвычайно
жать. Визги и крики усиливаются. Бедные корсаковцы - дождались мир­ тяжело - без тропинок, по болотам и кочкам, по камням, по гнилому пав­

ных гостей...
шему лесу, через овраги, ямы и поперек бесчисленных рек, речушек и ручь­
В порту, у пристани, матросня без всякой нужды и цели, исключительно ев. Ни жилья, ни людей, ни животных, ни голосов птиц. По берегам рек

ради озорства, делает перебежку в одиночку и группами. «Сума» делает по бегают лишь немые долгоносые и суетливые птицы и попадаются следы

ним несколько выстрелов, слышен хохот, и забава продолжается. большого миролюбивого сахалинского Мишки. Не часто ему приходилось

Пересекаю заросли и поднимаюсь в гору. Отсюда ясно виден японский слышать такой концерт голосов, дикие звуки корнетов, хрип тромбонов

крейсер, это уже другой, не наш, вчерашний. Стоит, точно ждет кого-то, (духовой оркестр решил тащить с собой свои инструменты), треск, топот,

изредка пускает по снаряду. Неожиданно из кустов вырывается человек в
хруст, свист, гогот, ругань и т. д. Душа «Новика» идет по Сахалину!.. Среди
арестантской куртке и колпачке. В руках у него большой кремневьщ писто­ темных сырых зарослей, заваленных перегнившими деревьями, попадались

лет. Вооружился. Лицо испуганное, в глазах ужас... Почему-то падает на
75

74