Page 40 - Сахалинские каторжанки. Фидянина-Зубкова

– Ладно! – отвечаю я им.
И не выпуская портфель из рук, пру в канаву своими
огромными сапожищами. Но уже через секунду начинаю
понимать: «Никогда больше на лесть не куплюсь!»
Ушла я чуть ли не по горло в эту канаву с вонючей, гряз-
ной жижей. Мальчишки меня вытащили и сразу куда-то
растворились, наверное, на урок. Стою, оглядываюсь, куда
идти: домой или в школу? Дом далеко, школа ближе. Реши-
ла идти в школу. Захожу в свой класс:
– Здрасьте вам!
Никто даже хихикать не стал, все рты раззявили, смо-
трят. А Антонина Марковна, в жизни много чего повидав-
шая, даже нисколечко не удивилась и по-деловому, сухо
расспросила ученицу о происшествии. Затем вытряхнула
мой портфель, учебники и тетради на батареях разложила.
А саму горе-исследовательницу отправила переодеваться
к тетке Верке Зубковой, которая в аккурат у той самой
канавы жила. Тетя Вера, как ни странно, тоже ничему не
удивилась, наверное, жизнь такую же хорошую прожи-
ла. Отмыла она племянницу кое-как в тазу, переодела во
все мальчишеское: ее сын хоть и учился в третьем классе,
но росточком был мелковат. Так вот, одела она девочку в
мальчишеские брюки, рубашку, свитер, пальто клетчатое
и сапожища болотные:
– Иди, племяша, померь еще пару луж!
И любимая тетя Вера отправила меня в таком наряде не
домой, а в школу! А я-то послушная:
– В школу так в школу.
О чем горько и пожалела. Просидела я все перемены в
классе: куда же приличная девочка в таком виде высунется?
И обида меня терзала великая:
– Как могли эти две взрослые женщины заставить ре-
бенка позориться в одежде непотребной!
После уроков я до дому не бежала, неслась! А мама, как
ни странно, не оказалась такой же сдержанной женщиной,
как тетя Вера и учительница. Нет, мамка целую истерику
закатила, как будто что-то страшное в жизни произошло. И
разговоров с тетей Ниной и тетей Люсей потом было на це-

38