Page 379 - И жили люди на краю

376
– Ох, хитрый дедуля! Хорошо, погуляйте... У меня тут
задание, а после сообразим, как отметить такую встречу!
Старики побрели по дороге. Молча. Лишь
переглядывались. И чем чаще и дольше смотрели друг на друга,
тем решительней пробирались через бездну времени. Назад
летело смутное, тревожное, мерзкое, тяжёлое – как много было
всего этого. Промелькнули блестки радостного и счастливого,
оставив по себе тихую грусть. Защемили сердца отзвуки ударов
сырой земли о крышки гробов, в которых навсегда исчезли
близкие и друзья. Все пролетело, и вырвались они на солнечную
палубу корабля, и перед ними – тёплая неоглядность моря. Они
молоды и сильны. И хотя ожидается бой, всё равно беспечны.
Верили, что и пули, и осколки минуют их. А ещё верили в свою
мужскую дружбу.
– Енти деньки-то, може, лучшие... – сказал Гурей, чувствуя,
что Игнат переживает примерно то же, что и он.
– Да, Петя, не всегда радуешься жизни. А тогда это было.
Какое-то особое состояние... – с предельной искренностью
проговорил Игнат Игнатьевич и, усмехнувшись, добавил: – Как у
детей или котят. Глупыми были.
– А чо толку, когды поумнели?
Нет, в том солнечном море они не могли оставаться долго;
вдоль сопки по берегу тянуло ветром, временами он
останавливал стариков, толкал, норовя повернуть их обратно, в
поселение, но они, шаркая ногами, двигались вперёд.
– Не понял я что-то, Пётр. Эта графиня над вами
верховодит?
– Ты про Дарью? Славная она баба, душевная. А мужик
ейный, Георг, золотой был. Ишо в прошлый дожжь мы с ыим в
баньке парились...
Игнат Игнатьевич искоса посмотрел на понурого Гурея;
клок бороды лежал на плече, глаза слезились. Подумал: «Да, это