Page 570 - И жили люди на краю

567
попало. В обед разводили большой костёр, пили водку,
закусывали всухомятку, затем с ленцой, неторопливо долбили
ещё мерзлую землю; перекуры у них были долгими – дымили,
сплёвывая, и без интереса, тускло поглядывали на широкое белое
пространство лагуны; лёд уже прочертили изломистые трещины,
кое-где темно зияли прососы – весна наступала медленно, в
частых схватках с холодом, метелями, порой замирала под их
натиском, но как только солнечно возвращалась, сразу оживали
запахи моря – пахло солоноватыми испарениями воды и липкой
прелостью водорослей; мужчинам это не нравилось.
Яша не мог понять, что они хотят тут строить. Сказали
только, что будет колхоз. А что такое колхоз – в поселении никто
не ведал. И опять больше всех паниковал Антип и, суетясь,
балабонил:
– Теперя всё ихнее. Ране-то как? Пошёл в тайгу, облюбовал
два-три дерева и купил на корню. Ноне они мене и не нужны, но
ужо и не купишь, и не завалишь. Запрет. И штраф ужасный,
говорят. В момент разоришься. И рыбу не всяку дают ловить.
Пошто? Видать, всё себе присвоят – енто и есть колхоз.
У мужиков постоянно пропадал инструмент: или теряли,
или прибирал кто-то. Однажды рыжий детина попросил у Яши
топор. Яша дал. Полмесяца прошло – топор не вернули. Подался
к мужикам, сказал детине: мол, дров надо нарубить, где топор?
Детина руками развёл: исчез, как в воду канул. После другой
мужик, колючий в профиль, обратился:
– У тебя есть пила?
– Есть.
– Покажь.
Яша принёс. Мужик повертел её в руках, осматривая с
презрением.
– Что за хреновина? И не ножовка, и не пила. И зубья не так
заточены. Нерусская, что ль?