Page 575 - И жили люди на краю

572
анфельции. Яша рассказывал без утайки, желая, чтоб Иван понял,
что это очень нежная водоросль, с нею надо обращаться бережно,
любовно. Иван внимательно слушал, курил и однажды сказал:
– Ясненько. У вас, видать, привычка такая: неторопливо
работать. А мы, корешок, проложим свой курс и пойдём полным
ходом. Вчера к нам учёный приезжал. Фамилия длинная, на
немецкую похожа – не запомнил. Но вещи он говорил дельные.
Мы это озеро, корешок, поделим на четыре участка. С первого
будем выбирать сейчас. Со второго – на следующий год. И так
дальше. Когда вернёмся опять на первый, он, то есть его дно – всё
зелёное. Здорово придумано, а?
– Вот именно – придумано, – погрустнев, проговорил Яша.
– Да ты, смотрю, не понимаешь? Это – новое. Не то что у
вас: пощипывали, как бабу за мягкое место. А нам выделили
катер, кунгасы, две драги.
– Не знаю.
– Что не знаешь?
– Драги – это что?
– Драга – это во! – развёл большие руки Иван. – Рама
металлическая, а за нею – мешок из сети. Может, зараз полтонны
анфельции лебёдкой поднимем.
– Страшно.
– Что тебе страшно? – засмеялся Иван.
– Не знаю. – Яша чувствовал: на лагуну надвигается что-то
грозное, ужаснее тайфуна; тайфун, ясно – обрушится ливнем,
взбухнут речки, неся муть, на берег рухнет несколько деревьев,
ветер раскачает такие волны, что перевернёт всю воду до дна. А
что сделает человек – разве можно предугадать?
– Приходи хоть завтра, посмотришь, как работаем,
– предложил Иван.
Яша изо дня в день не решался идти к ним. Иван сам привёл
его на стан в тот момент, когда над кунгасом подняли драгу.