Page 723 - И жили люди на краю

720
– О жизни пишу.
Офицер угрюмо поморщил лоб и махнул рукой.
– Ладно, иди.
Моэдо поспешил удалиться; записная книжка осталась у
военных.
Услышав всё это от Володи, Игорь надолго сник. Утром
забрался на глинистую сухость в углублении под бугром,
который прокололи древесные корни. Повислые и сухие, они, как
толстые прутья загораживали вход; смотрел через них на склон,
где бродили коровы, – пастуха не видел, – и чувствовал, как от
раскаяния влажнеет взгляд. Было жалко японца и стыдно за то,
что накляузничал на него.
А через два дня Володя сказал:
– Завтра вечером все трое – ко мне.
Пашка и Славка пришли сразу после обеда, и поскольку
время от времени капал мелкий медленный дождь, в сарае
залезли на сеновал и лежали, рассуждая, зачем позвал их дядя
Володя. Славка после разных предположений заявил
решительно:
– Я догадался: на пирс с нами пойдут. Чилимов захотели.
Ты сачок не выбросил? – спросил он Игоря.
Володя, придя со службы, расставил на столе кружки,
принёс из чулана трёхлитровую банку молока.
– Подкрепляйтесь перед боевым заданием! – произнёс он
весело.
– Каким? – ёрзнул на стуле Славка.
Володя и себе налил молока; перед тем, как сесть, похлопал
Пашку по спине.
– Поздравляю с успешной переэкзаменовкой. Точнее, это
был экзамен. Ты ведь впервые сдавал английский. И блестяще!
– Он у нас – талант, – сказал Славка. – И, знаете, что ещё
задумал? Пока японцы не уехали, научиться по-ихнему болтать.