Page 834 - И жили люди на краю
P. 834
831
– Зачем?
– День рождения у него. Двадцать шесть лет стукнет.
... Гостей у Анатолия было мало: Вадим с Розой да
Иннокентий Павлович с супругой. Те – люди в годах, бывшие
партизаны, приехавшие сюда два года назад по вербовке; он
работал кладовщиком, неспешный и немногословный, – его
считали замкнутым. Но с Анатолием он часто беседовал.
Наверное, потому, что сын, ровесник Анатолия, погиб при взятии
Шумшу, а у Анатолия отец партизанил и исчез бесследно. Порой
они молча сидели на бочках, курили и словно слушали шум моря
и вскрики чаек.
Жена Иннокентия Павловича, Анфиса Карповна, на море
глядеть не могла – слёзы застилали глаза: в нём, проклятом,
лежит её Лёвушка, и солёная вода точит его косточки. Эта
маленькая тщедушная женщина, случалось, произносила:
– Худое море. Не от хорошего тут живут люди.
«Спятила старуха, – усмехался Евграфов. – За такие слова и
взгреть могут».
Иннокентий Павлович поднял тост за Анатолия, желая ему
здоровья и счастья, ещё сына (первый катал по полу
смастерённый отцом деревянный танк), столько же дочерей, и
чтобы они росли на мирной земле.
Анфиса Карповна смахнула слезу, поцеловала Анатолия в
щеку и выпила горькую стопку.
– Может, вы даже виделись с Лёвушкой, на одном корабле
плыли?
– Конечно, может, – охотно согласился Анатолий.
– Сколько нас было...
Евграфов, закусывая, рассуждал про себя: да, после
праздников заглянет в суд, но Надежде отошлёт письмо, мол,
хотя и подал заявление на развод, решать ей; если отказывается
от ромашовских девчонок, он возвращается. Наверняка уцепится