Page 832 - И жили люди на краю

829
«татаро-монгольским игом». Говорил о ней так и своим дружкам.
И вот, крепко поддав с ними, ввалился домой, вынул из кармана
вдвое сложенный листок бумаги и поднёс к лицу Розы.
– Написал заявление о разводе. Надо ещё письмо ей. Чтоб
не сопротивлялась.
Роза молча положила перед ним конверт.
– Э-э... конечно, так. Но затянется всё. Я сам поеду и
организую...
– Ты что, за дуру меня считаешь?
Он увидел перед собою сведённый в щелочку глаз, и тут же
в Розе закипело буйное возбуждение. Говорила быстро,
сбивчиво. В словах – ни просьбы, ни обиды и никаких уступок
ему – решительно требовала: подавай заявление на развод в
местный суд. Здесь разведут – уже интересовалась у знающих
людей. О поездке и не мечтай. Когда зарегистрируют его с нею,
– пожалуйста, можно куда-нибудь и поехать. А лучше – на
острове пожить ещё годика три.
Вадим хотел её успокоить – врезать по морде. Но в душе
застряла робость перед татарочкой – ведь шарахнет чем попало.
И тогда он сказал, что им не стоит ругаться, трепать друг другу
нервы, а следует тихо и по-хорошему разбежаться. Если у неё
родится ребёнок, Вадим будет помогать.
Роза прислонилась спиною к печке, опустив голову.
Как приговорённая.
Евграфов подумал: «Вот и всё. Поняла наконец». Стащил
через голову рубаху и в ужасе дёрнулся назад – топор между рук
резанул ситец. Вадим, обхватив топорище, так рванул на себя,
что Роза отлетела на пол.
– Сумасшедшая! Не рожать – лечиться надо!
Евграфов, не выпуская из руки топора, другой сорвал с
верёвки невысохшую рубаху, сдёрнул с вешалки пиджак и
выскочил из дому.