Page 89 - И жили люди на краю

86
лунный свет, и, переписываясь, стали играть и «морской бой».
Вдруг: «Товарищ 05, они просили разбудить в пять тридцать и
подготовить проводников. Так точно, сопроводить. Спят. Вне
всякого сомнения, товарищ 05! Первый час уже. Есть разбудить
вас в пять тридцать! Спокойной ночи!»
В три часа ночи офицеры вошли к дежурному и вручили
пакет с приказом командира корпуса: поднять личный состав,
занять огневые рубежи и отразить нападение «противника».
Личный состав поднялся суматошно-растерянно – кажется, часть
красноармейцев решила, что началась война. На огневые рубежи
с приличным опозданием; на левом фланге заметили
«противника», когда тот уже занял кое-какие траншеи; выбивали
его долго и неслаженно, перебросив туда силы из центра, –
похоже, посчитали, что это весь «противник», а он ударил им в
лоб и быстро захватил район.
В это время и появился Яхонтов на взгорке среди берёз,
откуда прекрасно были видны «сражающиеся» – луна освещала
их ярко и холодно. И тут подбежал к нему широколицый носатый
капитан разведки. Он, конечно, ни в чём не виноват: доложил, и
всё. А генерал взорвался: «Какой наблюдатель? Почему за вами
из-за каждого дерева наблюдают? Давай его сюда!»
– Он на той стороне, товарищ генерал-майор. На высоте
пятьсот метров. И бинокль смотрит.
– Всё ясно, капитан. Ты свободен, – он повернулся к
штабным офицерам. – Хватит в войну играть. Ко мне... этого
стратега!
Подполковник, тяжело дыша, замер перед командиром
корпуса. Нет, генерал не кричал, даже голоса не повысил,
говорил спокойно, лаконично, однако рукой при этом взмахивал
часто и резко – хотел, чтобы японский наблюдатель видел, как он
распекает командира, который плохо оборонялся. Да, ругает
именно того, кто не умеет обороняться.