Page 6 - Человек, который умел возвращать себя в детство

Этот роман в двух частях он назвал «И жили люди на краю». И издал
уже после того, как огромная страна развалилась на пятнадцать государств. А
сам он ушел с поста директора, трезво оценив свои силы и поняв, что в
условиях «дикого» рынка ему издательство не вытянуть.
Но об этом чуть позже, а пока – еще немного о годах перестройки,
совпавшей с короткой эпохой книжного бума, когда любые мало-мальски
интересные книги мгновенно сметали с прилавков. Наш директор
замечательно вписывался в плановый, неспешный производственно-
творческий процесс. «Выбивал» дополнительные лимиты на бумагу,
сверхплановое финансирование, охотно поддерживал наши со Смирновым
полуфантастические творческие проекты – вроде издания в оригинальном
переводе популярной когда-то книги Уильяма Берроуза «Тарзан из племени
обезьян» (кстати, мы ее выпустили одними из первых в стране, стотысячным
тиражом, который был продан до последнего экземпляра). У Олега
Павловича было хорошее чутье на рукописи, которые обещали успех у
читателей. Например, он задумал и сам подготовил к печати две
замечательные книжицы «Лекарственные растения Сахалина» и «Грибы
Сахалина» - обе долго пополняли бюджет нашего издательства, помогая нам
выживать в трудные времена.
Было у Кузнецова-издателя немало и других славных качеств. Хотя сам
он писал в традиционной манере, охотно позволял публиковать
«авангардных» авторов. Например, пронзительную повесть Владимира
Грышука «На чепухе», в которой автор вовсю использовал редкий для
отечественной прозы метод - «поток сознания». Олег Павлович искренне
радовался творческим удачам тогда молодых, а теперь уже известных
писателей: Александра Яковлева, Сергея Чевгуна, Владимира Денисова,
Людмилы Баженовой... Не стоял над душой, когда я составлял ежегодный
литературно-художественный сборник «Сахалин», так что мне удалось
напечатать в нем несколько таких текстов, о публикации которых и мечтать
не приходилось еще пару лет назад. Мне могут возразить, что во второй
половине 1980-х все издатели невероятно осмелели: ведь партия объявила
«гласность». Не спорю, но на областном уровне идеологическая цензура
продолжала гнуть свою линию, и порой требовалось проявить характер,
чтобы отстоять особо острую публикацию.
Вот лишь одна история. Многие помнят, что в мае 1988 года в Южно-
Сахалинске состоялся чуть ли не первый в СССР стихийный митинг
протеста, после которого был с треском снят первый секретарь обкома
партии. Небывалый случай, разгул демократии! Через год, составляя сборник
«Сахалин», я предложил открыть его объемным очерком журналиста Сергея
Сактаганова, в котором подробно описывалась хроника событий до, во время
и после памятного митинга. Но в идеологическом отделе обкома КПСС
уперлись: мол, зачем это печатать, зачем ворошить прошлое? А надо сказать,
что в обкоме тогда читали и согласовывали гранки всех наших книг.
Проблема казалась неразрешимой. Когда я уже потерял веру в то, что очерк
разрешат напечатать, и лихорадочно искал, чем бы его заменить, Олег