Page 203 - Возле моря

свозил. Всё это – заработок. Но нет, лошадь – много. Пожалеет.
Колено саднило. Временами в нём как будто что-то лопа-
лось, и боль стреляла и в голень, и в ляжку. И это пугало Ульяна...
Утром его разбудили негромкие голоса под окном; при-
поднявшись, хотел увидеть, нет ли там Отохимэ? Однако взгляд
скользнул только по верху кибитки – эта половина дома стояла на
высоком цоколе; кто-то всхлипнул; он понял: прощаются. Затем
клацнули подковы по камням, скрипнула повозка – хозяйка по-
ехала.
До чего же муторно валяться чурбаком! И срам-то неопи-
суемый: за тобой выносят. И вот, пожалуйста, чистая водица;
умываясь над деревянной чашей, он едва не хватил по ней ку-
лаком; рожа у него при этом была, небось, злющая.
– Вам плохо? – заботливо спросила служанка.
– Нет, – буркнул в ответ и тоже спросил: – Хозяин где?
– Хозяин будет, – сказала она неопределённо, унося чашу, а
другая служанка появилась с утренней едой – асамэси.
А после пришёл хозяин, интересовался, как он, Урьяно,
спал, не чувствует ли в теле жара?
– Танака-сан, всё-таки велите отвезти меня домой.
– Нет. Совсем нет! – твёрдо произнёс хозяин. – Я понимаю,
тебе тоскливо, одиноко, надо терпеть, ждать выздоровления.
Что-нибудь вспоминай, думай о хорошем, отдыхай. Книжку
принесут. Я никому не позволю тебя увезти, – закончил он
строго. – Настанет время, сам пойдёшь.
Ну что ж, всё ясно: валяйся, вспоминай, думай. Да от всяких
дум-то голова распухнет сильней, чем колено. Тораян бы при-
шёл, что ли? Поболтали бы о чём-нибудь.
Но внезапно пришла Отохимэ.
Говорят же, есть нечистая сила, но, ей-богу, есть и удиви-
тельно чистая, сказочно таинственная, которая мгновенно все-
ляется в человека. И вот в него она проникла и что теперь с ним
сделает, как будет им управлять, он совершенно не знает. Не
знает, потому что она, сила эта, не его. Она перешла к нему от
неё, Отохимэ. Для чего? Чтобы он скорее вылечился? Или ещё с
каким умыслом?

201