Page 198 - Возле моря

зиму лапу сосал.
Согласен, спас хозяина. И он обещал одарить. А чем? Что
предложит? «Может, как в сказке, – весело подумал Ульян. –
Возьмёт и молвит: «Сказывай, добрый молодец, чего хошь?». А
мне спешить негоже. Поразмышлять резон».
Но сейчас размышлять о том, чем Танака одарит, Ульяну не
хотелось. Перед глазами в солнечном свете плыла его дочь и
оглядывалась, оглядывалась. И никак не уходила. И он был рад,
что не уходит. Но это как-то опасно – чем дольше она остаётся в
его воображении, тем сильнее он притягивается к ней. Если бы он
спас Танаку прошлой весной, тогда бы, может, и незазорно по-
ухаживать за его дочерью. Хотя вертеться перед богатой с голым
задом – только людей смешить. Ну а если всё же?.. Случалось
ведь. Ольга тоже была из семьи, что не с квасом, а с большим
припасом.
Ну, сперва на улочках поглядывали друг на друга, потом на
гулянке подошёл к ней, весь вечер сидели на скамейке рядом и
говорили о том о сём. Провожал её – долго не расставались. Её
смешили простые шутки, а иногда закатывалась звенящим ко-
локольчиком смеха и, словно обессиливая, припадала к его груди
и отстранялась, и он, ещё робкий, не понимал: то ли у неё неча-
янно так получается, то ли дразнит.
Но вот он её поймал, стиснул, и она, не ожидавшая этого,
вроде не знала, что делать. И он в общем-то не знал. И решил
поцеловать её, потянувшись к полным влажным губам, и тут и
его, и её окатило водой. Они так и подумали – из ведра их. Через
забор. Она прижалась к дереву, а он отскочил на средину улицы.
А затем, смеясь, сошлись под ливнем, таким густым и отвесным,
какого не было за девятнадцать лет его жизни. Платье её при-
липло к телу, и она сказала:
– Не время, я домой. Уходи!
И скрылась за глухой калиткой.
А он сквозь ливень в кромешной темноте пошагал по грязи
и лужам на окраину села.
Ещё были с нею встречи; как-то отец заметил:
– Не верю, шоб за тебя этакую отдали, – проговорил ворч-

196