Page 12 - II Кузнецовские чтения

А на Рэрэ тишина и покой. И сам я наполнен тишиной. И всяческая суета и томление духа
ушли от меня. И не возвращались бы они.
Рэрэ! Рэрэ! Славно на Рэрэ!..»
Странное слово «Рэрэ», название места, где так славно было Евгению Дмитриевичу, память
хранит все эти годы. Правда, где оно точно находится, не представлял себе до недавнего времени.
Знал, что оно где-то за лесами или в лесах на востоке от Долинска.
После того как я побывал с друзьями – актёром Александром Ульяновым и директором
издательства Александром Смирновым – в конце 90-х в окрестностях мыса Синявина и настолько
проникся красотой скал и умиротворением в прибрежных лесах, расцвеченных августовской зрело-
стью, что решил: вот оно – Рэрэ! – таким оно в моём представлении и запечатлелось.
И только недавно, в июле 2016-го года, на экскурсии с другой стороны мыса Синявина об-
наружил для себя место бывшего айнского поселения Рурэ. Оно оказалось сразу за селом Стародуб-
ским. Об этом в одном из писем Л. Штернбергу упоминал и Б. Пилсудский (за Дубками).
На Рурэ, так на самом деле называется это место у Бронислава Пилсудского, который «объ-
ехал айнские селения Такоэ, Сиянцы, Рурэ и здесь по настоящему окунулся в фантастическую со-
кровищницу айнского фольклора…» (В. Латышев. Сказки и предания сахалинских айнов из записей
Бронислава Пилсудского), и вправду было славно, несмотря на туман и сырость. В лес по распадку
от берега я не пошёл, но чувствовалось, что местечко это тихое, «намоленное», со своим особым
микроклиматом.
Переписка с Евгением Дмитриевичем Лебковым возобновилась в конце 90-х. Он прислал
из посёлка Углекаменска, что под Партизанском, несколько задушевных писем. Позже обменялись
мы своими новыми книгами. Словно вернулись те времена, когда он поддерживал меня письмами из
Долинска или с курильского острова Кунашира, куда он «сам себя сослал».

Я Сахалину сосны дал,
Материку – друзей,
А сам себя послал-сослал
Туда, где потрудней.
Послал-сослал я сам себя
В курящийся туман,
И у меня один судья –
Великий Океан!

Там когда-то, на берегу между Южно-Курильском и Горячими Ключами, он показал на ка-
мень-островок, возникший из воды во время отлива, и сказал:
– Этот остров я назвал твоим именем и дарю его тебе. Владей!..
Таков был «Старик»: себя называл «директором Тихого океана», легко дарил своим друзьям
скалы, рифы, отмели и даже острова…
Теперь в письмах рассказывал он о своей жизни в Приморье, где бессменно руководил ли-
тературным объединением в городе Партизанске. Напечатал мою подборку в новом альманахе «Си-
хотэ-Алинь» будучи его первым составителем. Я, тоже в качестве составителя, подготовил публика-
цию Лебкова к его семидесятилетию в сборнике «Сахалин». Там были стихи, проза и даже, что не
свойственно его перу, воспоминания:
«В Москве, в Центральном Доме литераторов, в его Дубовом, ресторанном зале я подсел к
столику, где в задумчивом одиночестве сидел Михаил Аркадьевич Светлов. Я – тогда ещё молодой
писатель – чувствовал себя неловко, но все остальные столики были заняты шумной богемной пу-
бликой. Перед Светловым стояла чуть початая бутылка коньяку.
Классик посмотрел на меня пристально и произнёс:
– Не желаете?
Я стеснительно сказал:
– Я себе закажу…
– Да вы не скромничайте. Вы ж в своём Доме…

10