Page 13 - II Кузнецовские чтения

И он налил две рюмки.
– Ну, за знакомство, молодой человек…
Выпили, повторили, завязался разговор. Я назвал себя, сказал, что только что из аэропорта,
всю, мол, страну пролетел, Сахалин – не ближний свет. После третьей рюмки я осмелел:
– Михаил Аркадьевич, а что-то я нигде в ваших книжках не встречал ваше прекрасное сти-
хотворение-песню «Копейка»?.. И напел куплет: «Ты живого меня пожалей-ка, / Ты обрадуй слепого
во мгле. / Далеко прокатилась копейка / По кровавой / и круглой земле…»
Светлов изумлённо вскинул брови:
– А вам откуда сие известно? Вы что – сидели?..
– Да нет, – улыбнулся я, – не сидел, сам сажаю…
Классик не обратил на мой ответ никакого внимания, только спросил:
– И многих вы посадили?..
– Да не так и мало, около четырёх тысяч гектаров сосны-ели-лиственницы. Мы оба расхо-
хотались…»
Заслуженный лесовод РСФСР, он вполне бы мог стать основателем династии лесоводов –
ведь и сын его Женя, поразительно похожий на него внешне, пошёл по его стопам. Саша Смирнов
рассказывал, как они с молодым Лебковым разыграли одного весьма нахального автора, зашедшего
в писательскую организацию.
– Вошёл, не здороваясь, подшофе, беломорину на губах перекатывает. «Ну что, – говорит, –
печатать будем меня или как…»
Я-то впервые вижу его, а в кабинете у меня Женька Лебков сидит, сын Евгения Дмитриеви-
ча. Я говорю, извините, мол, занят с Лебковым сейчас… Тот, против оконного света вглядываясь: «А
Лебков, бороду, что ли, сбрил? И помолодел вроде…»
«Да вот он средство для омоложения изобрёл на основе пихтового масла, – говорю, – испы-
тывает сейчас на себе…»
«Да ты что?! – изумился посетитель, – вот так действует?!». Беломорина запрыгала у него
на губах, как балерина.
«Да, – подтвердил Женька. – Позавчера принял ванну и внутрь четыре литра, и вот такой
эффект сегодня…»
«Пихтового масла?!»
«Да нет. Пихтового масла там треть всего, а остальное – девяносто четыре компонента из
всяких трав. Но каких – секрет пока…»
Гость глубоко задумался, беломорина зависла умирающим лебедем и испустила дух. На
лице отразился мыслительный процесс: какие травы мелькали в его мозгу, – даже представить себе
невозможно. Он, молча, развернулся и вышел, не прикрыв за собой дверь…
В 2005 году позвонила дочь Евгения Дмитриевича – Аля, удочерённая в браке с Надеждой
Игнатьевной ещё в Долинске, рассказала:
– Жена его Галина уехала к сыну на материк. Он тоже вроде собирался. А потом сказал:
«Нет, не поеду никуда…». Болел уже. В последнем телефонном разговоре сказал: «Я умираю, а вы
живите долго…»
За несколько лет до кончины присвоили Лебкову звание «Почётный гражданин города Пар-
тизанска». Радением сотрудников Центральной библиотеки города Долинска ей присвоено имя Е. Д.
Лебкова. На открытии музейного уголка передал я библиотеке около ста оригиналов писем Евгения
Дмитриевича, мне адресованных.
На днях наткнулся в интернете на очерк Бориса Мисюка о Евгении Лебкове. Там такие
слова: «…Он едет в 1951 году на Сахалин, к Тихому океану. И – немедленно влюбляется в его кос-
мические просторы. Красота и любовь, любовь и красота – вот они, богини поэта, его вдохновитель-
ницы, его музы. Глядите, одни названия его поэтических книг до чего ж красноречивы: «Солнечный
самосев», «Люди ждут», «Летящий лес», «Живая земля», «Подснежные цветы», «Зелёная-зелёная
земля»...»

11