Page 208 - Сахалинские робинзоны

«Это же безобразие! Наведи порядок, Премьер!»
Савка думает: «Какой вам нужен порядок, когда все так по-
нятно и хорошо?» Он хочет сказать это Охотскому морю, но
оно уже стихло, улеглось за тайгой, а на берегу Тунайчи сто-
ит... Мишка-Волнодер. Стоит и спокойно так говорит:
«Заломин, друг, прости...»
Савка слушает и удивляется, потому что второй голос Миш-
ки, откуда-то из-за его спины, кричит:
«Остаешься, да? Один? А кто тебе позволит? Пижон та-
ежный!..»
Савка хочет ответить ему так же резко и обидно, но слова
застревают в горле, он силится и ничего не может сказать.
Вновь шумит, вновь стихает море. Солнце, чайки. Радуется
сбежавшая вода. По желтой, огромной дуге берега издали
идет Свешникова... в легком платье, с непокрытыми длин-
ными волосами. Идет к Савке и не может дойти: дуга бере-
га распахивается все шире. Она останавливается, увязнув в
песке, и говорит Савке слово в слово то, что говорила днем
на стоянке. Он не слышит ее, но хорошо понимает, кивает
в ответ. Свешникова исчезает, и Савка вдруг чувствует (он
и до этого все время чувствовал): откуда-то сверху, со всех
сторон следит за ним отец. Савка прячется в шалаш, потом
ныряет в воду Тунайчи, долго плывет, путаясь среди заро-
слей, расталкивая скользких рыб... Выныривает на чужом,
заваленном черными камнями берегу. Тихо, жутко, мертво.
«Отдохну», – думает Савка и сразу видит: из-за большого
камня поднимается... Верочка. Да, Верочка в матросской
робе с белым фартучком поверх, будто только что вышла из
камбуза на сейнере (сейнер – во-он качается на воде). Ве-
рочка неслышно подходит, берет Савку за руку, смотрит ему
в глаза, говорит стеклянным, похожим на звон сбежавшей
воды голосом:
«Ты же Премьер (откуда она знает, что его зовут Премье-
ром?!), ну и наведи порядок». – «Какой, где?» – спрашивает
Савка.
Верочка берет в руки его голову, слегка раскачивает, гово-
рит: «Здесь, в своей голове». И начинает отдаляться куда-то,

206