Page 24 - Сахалинские робинзоны

ролог. Она говорила, что при высокой влажности у женщин
портятся завивки и прически. Волосы удлиняются, понял? И
вот такую их чувствительность к влаге метеорологи исполь-
зовали в научных целях. Но для приборов нужен совсем су-
хой, обезжиренный волос. Его получают в каких-то специ-
альных камерах. А хвост... ох, Ленька, Ленька.
Он взглянул на нее исподлобья. Ей хотел помочь, а она по-
тешается. И думает, он не соображает, в чем дело. Все понят-
но. Новенький первым проник на маяк да еще прыгнул. Вот
и качаешь головой: «Ох, Ленька, Ленька». Уж договаривала
бы: «Плаваешь ты хуже. В гигрометре не разбираешься...»
– Ой! – вскрикнула Натка. – Корабль спускают. С ума со-
шли.
Когда она выбежала на берег, Венька уже плыл.
Натка подлетела к брату:
– Куда он?
Аркашка не отвечал – на Венькин корабль ринулся накат,
поднял его на свой гребень, накренил. Венька лег, на миг
скрылся за волной и вот опять, вскочив на колени, быстро и
сильно заработал веслом.
– Ты что, оглох? – Натка дернула брата за рукав.
Аркашка молчал. Он, кажется, и правда, не слышал.
Натка обозлилась: «Решили в шторм испытать корабль? А
еще говорил, море кривляк не любит».
Ветер брызгами ударил в глаза, и она, отворачиваясь, заме-
тила, что Степка без очков, кудряшки его слиплись, потемне-
ли, и весь он какой-то посеревший, застывший.
– Сколько рыбакам до маяка осталось? – разжал он губы.
Только сейчас Натка увидела маленький рыболовный сей-
нер. Он шел к острову с юга, шел навстречу подводным кам-
ням, о которых капитан наверняка не знал.
Венька греб изо всех сил. Плот швыряло, вздыбливало,
кидало в провалы меж волн – в любую секунду его могло
перевернуть, накрыть. Но вот он вошел в полосу воды, засло-
ненную островом. Здесь меньше качало.
Достигнув земли, Венька затащил на голыши корабль и
бросился к маяку. Вдруг упал и, вероятно, сильно ушибся,
потому что лежал долго, может, целую минуту. Поднявшись,
тяжело захромал.

22