Page 38 - Сахалинские робинзоны

В башне было сыро и холодно. Вокруг железной плиты –
на ней, наверное, крутился фонарь – валялись дряблые куски
штукатурки. Купол надвое треснут, и через рубчатую щель
виднеется высокое синее небо.
Взял с подоконника Венькино зеркальце, которое огнем
пылало по вечерам, протер, поставил на место.
Пожалуй, пора спускаться. Закрывая дверь, вдруг заметил,
что на ней что-то написано. Пригляделся.

«Слухай, вы! Убрать зеркало. Раз! Не смешите людей ко-
рытами. Ты, Лже-адмирал, не выдумывай! Твой флот накро-
ется. Два! Лучше сам поруби эту чепуху на дрова, поджарь
блины с маслом и пригласи меня».

Аркашка поморщился. Ленькин почерк. Что, если узна-
ет Венька? Флот не накроется, блинов и дома наедятся, а
совсем поругаться могут. «Лже-адмирал»? Да сам старпом
назвал Веньку адмиралом. И правильно. Адмирал нашей
эскадры... Когда это Ленька нацарапал? До шторма? Все за
свое первенство расстраивался...
Здесь, перед дверью маяка, Аркашка вдруг понял, что в
дружбе с Ленькой он никогда не чувствовал себя равным.
В школе-интернате все для него делал, на берегу мидии ва-
рил... А настоящая дружба – это равенство товарищей, дру-
зей, и такое равенство есть в нашей эскадре. А то, что мы со
Степкой и Наткой подчиняемся Веньке, так это надо. Меня
не удержи – я за горизонт уплыву.
Аркашка вновь взглянул на надпись. Стереть? Через час ведь
вместе пойдем к скалам. Пускай к равенству привыкает. Стереть!

Наткина идея

Венька назначил выход эскадры ровно на девять часов утра.
Все, кроме Леньки, пришли в срок.
Небо было затянуто тонким слоем высоких облаков. Через
них, как сквозь жидкий туман, рассеивался солнечный свет.
Но он не доходил до необычно гладкой поверхности моря, зо-
лотился блестками в парном воздухе. Вода, точно отражая да-
лекие облака, была белесой.

36