Page 35 - Сахалинские робинзоны

– Да видно же. Почему ты такой?
Ленька притих, набычившись. Как-то выходило, что среди
ровесников и по плаванию, и по бегу, и по прыжкам, ну по все-
му – он первый. Ему подчинялись, его просили: покажи, нау-
чи. Он привык к этому и не любил, если кто-то в чем-то вдруг
опережал его. И если какой «выскочка» все же хотел «показать
себя», Ленька усмирял его силой и вновь становился первым,
непобедимым... Сейчас было до того горько, хоть плачь. Но
нет, он не будет плакать. Валь-Валь жадный на чужое. Помо-
жет...
– Венька ничего плохого тебе не сделал. Он, может, дружить
с тобой хочет.
– Может, – усмехнулся Ленька. – А меня ты спросил? Хочу
ли я с ним дружить?.. Когда-то вы все вокруг меня крутились.
Теперь зачем я? Я не нужен. У меня нет камер. – Ленька встал.
– Вся ваша эскадра, все ваши порядки держатся на этих каме-
рах. Не стань их – распадетесь.
– Неправда! – разозлился Аркашка.
– Э! Э-э! – кричал Венька. – Вам не надоело там маячить?
Плывите сюда. Степка открыл подводный камень!
Степка, сдвинув маску на лоб, стоял по пуп в воде метрах в
ста от берега.
Аркашка, заметив, что Ленька удивился такому открытию,
сказал примирительно:
– Хватит спорить, поплыли.
В Ленькиных глазах исчезло удивление. Он взглянул насме-
шливо:
– Спасибо. И – пока.

Надпись на двери

Хватнув на бегу воздуха, Аркашка влетел в волну и поплыл
ровно, неторопливо, уверенный, что сил до острова хватит. Но
надо еще успокоиться, а то на волнение тоже силы тратятся.
Тишина. В чистой воде видишь свои руки, плавно расходя-
щиеся в стороны, ощущаешь легкость в теле и делается хо-
рошо, раздольно.
В чьем-то сарае весело прокричал петух, и тут же сонно

33