Page 114 - Сахалинские каторжанки

засадить лысины лесопосадками, иначе посадить придет-
ся всю деревенскую администрацию в места уже более
отдаленные!»
Приказ есть приказ, и он не обсуждается. Привезли
саженцы то ли сибирского кедра, то ли черную сосну –
неважно. Но растение явно неродное нашим прибреж-
ным местам (у нас ель, ель и ель кругом). И согнали на
каторжные работы всех школьников от мала до велика. И
повелось! Каждый год в сентябре после уроков ученики
должны были отдать дань богу леса – свой непосильный
труд: посадить, прополоть, обрезать нижние ветки пилой.
И я работала. А знаете, каково пилу в портфеле таскать?
Лучше вам и не знать этого, не видеть, что у нас на пере-
менах творилось. Сколько народу тогда полегло – точной
статистики даже и не велось, дабы не дискредитировать
приказы сверху.
Но за наши кровь и пот молодые хвойные деревья ще-
дро отблагодарили все население поселка: в посадках ста-
ли расти маслята, да необычные такие, не наши склизкие
и темные, а сухие и светлые. Не поверите: их было море,
целое море! Под одним деревцем – корзинка, а на следую-
щий день еще корзинка. Помнится, тогда весь поселок ел
их каждый день, погреба ломились от консервов, и в гости
ходили друг к другу только со связкой сушеных грибов на
шее. Но веселье когда-то да должно было закончиться. К
1990 году чудо-грибница полностью иссякла и уже не хоте-
ла дарить свои грибы, тем самым троекратно усилив прави-
тельственный голодомор. Народ судачил:
– Вот тебе, бабушка, и законы природы.
– Супротив ее воли не попрешь!
– А грешить не надо было, понимаешь, всему большо-
му государству не надо было грешить. Вот тебе и трид-
цать три напасти: Горбатые горы, Елкин и грибницы их
поганые!
– А чего это поганые?
– Та не, я в переносном смысле.
– Это ты зря, грибницы наши не трожь даже в перенос-
ном смысле!
– Ах ты морда.

112