Page 13 - Сахалинские каторжанки
P. 13

Бани
                На выезде из поселка стоит общественная баня, в ко-
            торой были женские и мужские дни. Холл: касса, ларек с
            очень  вкусными  советскими  соками,  вход  в  парикмахер-
            скую, вход в раздевалку. В раздевалке деревянные кабинки
            без ключей, крашеные лавки и дощатые решетки под но-
            гами. Все раздеваются догола и прут в помывочную, там
            же находится и парилка. И никаких тебе простыней. Еще
            чего!  Помывочная  ужасна:  облупленный  кафель,  жестя-
            ные  тазы,  дребезжащие  краны.  Мрачно,  как  в  тюрьме.  В
            парной повеселее: там все деревянное, и тетеньки хлещут
            друг друга вениками. Особенно красивы мгачинки к осени:
            загорелые, как негритянки, и белые в местах, где был ку-
            пальник. Смешно! Тетенькам нисколько не зазорно брать с
            собой мальчиков лет до шести. Мыться принято раз в неде-
            лю. Иногда я и мамка бегали ополоснуться через дорогу на
            электростанцию. Там помывочная выглядела еще хуже. А
            шахтеры принимали душ в шахтном комбинате.
                Ну, раз детей с собой брать не зазорно, то как-то раз взял
            меня  (трехлетнюю)  папка  с  собой  в  баню.  Назад  привел
            обиженный, кинул матери и сказал:
                – Ты вот «это» мне больше с собой не давай!
                – Вань, а что не так?
                – А вот у «этого» и спроси.
                «Это», конечно, молчало. Но в ходе допроса самого Ива-
            на Вавиловича пыточно-подручными средствами моей ма-
            тери выяснилось, что в бане «это» выпучило полный ужаса
            взгляд на причинные места мужиков и не сводило его до
            самого конца мытья. И тут Валентина поняла свою ошибку:
            она ж уже приучила «это» к женской бане, и «это» точно
            знало, как должен выглядеть человек вообще и в принципе.


                              Бабка шла, шла, шла
                Вот оно море, рукой подать. Эти три толстые тетеньки
            (моя мама и ее подружки – Нина Каргаполова и Люся Бур-
            ганова) живут у Татарского пролива, но, о ужас, они не уме-
            ют плавать. Ох, больно на них смотреть, зайдут по пояс в
            воду, возьмутся за руки и твердят:


                                                                        11
   8   9   10   11   12   13   14   15   16   17   18