Page 13 - Сахалинские каторжанки
P. 13
Бани
На выезде из поселка стоит общественная баня, в ко-
торой были женские и мужские дни. Холл: касса, ларек с
очень вкусными советскими соками, вход в парикмахер-
скую, вход в раздевалку. В раздевалке деревянные кабинки
без ключей, крашеные лавки и дощатые решетки под но-
гами. Все раздеваются догола и прут в помывочную, там
же находится и парилка. И никаких тебе простыней. Еще
чего! Помывочная ужасна: облупленный кафель, жестя-
ные тазы, дребезжащие краны. Мрачно, как в тюрьме. В
парной повеселее: там все деревянное, и тетеньки хлещут
друг друга вениками. Особенно красивы мгачинки к осени:
загорелые, как негритянки, и белые в местах, где был ку-
пальник. Смешно! Тетенькам нисколько не зазорно брать с
собой мальчиков лет до шести. Мыться принято раз в неде-
лю. Иногда я и мамка бегали ополоснуться через дорогу на
электростанцию. Там помывочная выглядела еще хуже. А
шахтеры принимали душ в шахтном комбинате.
Ну, раз детей с собой брать не зазорно, то как-то раз взял
меня (трехлетнюю) папка с собой в баню. Назад привел
обиженный, кинул матери и сказал:
– Ты вот «это» мне больше с собой не давай!
– Вань, а что не так?
– А вот у «этого» и спроси.
«Это», конечно, молчало. Но в ходе допроса самого Ива-
на Вавиловича пыточно-подручными средствами моей ма-
тери выяснилось, что в бане «это» выпучило полный ужаса
взгляд на причинные места мужиков и не сводило его до
самого конца мытья. И тут Валентина поняла свою ошибку:
она ж уже приучила «это» к женской бане, и «это» точно
знало, как должен выглядеть человек вообще и в принципе.
Бабка шла, шла, шла
Вот оно море, рукой подать. Эти три толстые тетеньки
(моя мама и ее подружки – Нина Каргаполова и Люся Бур-
ганова) живут у Татарского пролива, но, о ужас, они не уме-
ют плавать. Ох, больно на них смотреть, зайдут по пояс в
воду, возьмутся за руки и твердят:
11